Аббатство Санта-Рипарата принадлежало к ордену св. Бенедикта, устав которого не разрешал монахиням выходить за ограду монастыря. К великому удивлению добрых флорентийцев, герцог-кардинал перестал встречаться с новой аббатисой, но, с другой стороны, из чувства деликатности, отмеченного и, можно сказать, единодушно порицаемого всеми придворными дамами, никогда не позволял себе видеться наедине с какой-либо другой женщиной. Когда твердость его нравственных правил стала для всех очевидной, любопытство придворных сосредоточилось на сестре Виргилии и проникло за стены монастыря. Было замечено, что, несмотря на свою чрезвычайную скромность, она не осталась равнодушной к этой единственной форме внимания со стороны великого герцога, которую ее величайшее целомудрие позволяло ему проявлять.
Монастырю Санта-Рипарата часто приходилось разбирать дела весьма щекотливого свойства. Молодые девушки из самых состоятельных семейств Флоренции не соглашались безропотно удалиться от блестящего общества столь богатого города, который был в то время центром всей европейской торговли. Они с сожалением оглядывались на то, с чем их заставляли расстаться; часто они открыто возмущались несправедливостью родных, иногда они искали утешения в любви, и случалось так, что раздоры и соперничество в монастыре волновали высшее общество Флоренции. Следствием такого положения вещей было то, что аббатиса Санта-Рипарата получала довольно частые аудиенции у правившего в то время великого герцога. Чтобы как можно меньше нарушать устав св. Бенедикта, великий герцог посылал за аббатисой одну из своих парадных карет, в которую садились две придворные дамы, сопровождавшие затем аббатису в огромный приемный зал герцогского дворца на via Larga. Обе дамы, «свидетельницы соблюдения затворнического обета», как их называли, усаживались в кресла подле двери, а аббатиса одна проходила вперед для беседы с герцогом, ожидавшим ее в другом конце зала; таким образом, дамы-«свидетельницы» не могли ничего расслышать из того, что говорилось во время аудиенции.
В иных случаях герцог приезжал в церковь Санта-Рипарата; перед ним открывали решетку хоров, и аббатиса приходила беседовать с его высочеством.
Оба эти способа аудиенции были мало подходящими для великого герцога Фердинанда; они могли бы, пожалуй, усилить чувство, которое герцог хотел ослабить. Однако дела довольно щекотливого свойства не замедлили возникнуть в монастыре Санта-Рипарата: прихоти сестры Феличе дельи Альмьери нарушили в нем спокойствие. Семейство дельи Альмьери было одним из самых влиятельных и богатых во Флоренции. Двое из трех братьев, тщеславию которых принесли в жертву юную Феличе, недавно умерли, третий был бездетен, и семья вообразила, что ее постигла небесная кара. Мать и оставшийся в живых брат начали под видом подарков возвращать Феличе, несмотря на данный ею обет нищеты, то имущество, которого ее некогда лишили ради того, чтобы тщеславие ее братьев могло проявиться в полном блеске.
В монастыре Санта-Рипарата насчитывалось в то время сорок три монахини. У каждой из них имелась своя «благородная камеристка»; то были молодые девушки из обедневшего дворянства, обедавшие за другим столом и получавшие из монастырской казны по одному скудо в месяц на личные расходы. Но по странному обычаю, который не очень-то благоприятствовал покою в монастыре, благородной камеристкой можно было быть только до тридцати лет; достигнув этого возраста, девушки выходили замуж или поступали монахинями в монастыри низшего разряда.
Высокородным монахиням Санта-Рипарата разрешалось иметь до пяти горничных, а сестра Феличе дельи Альмьери притязала на восемь. Все монастырские затворницы, подозреваемые в любовных связях, — а таких было около пятнадцати — поддерживали притязания Феличе, тогда как остальные двадцать шесть монахинь выражали глубокое возмущение и грозили пожаловаться государю.
Новая аббатиса, добрая сестра Виргилия, отнюдь не обладала умом, способным положить конец этому серьезному разногласию; обе стороны, по-видимому, добивались от нее, чтобы она представила этот спор на суд государя.
