Зомби бежали не быстрее Эрвина, но у них было преимущество – они не уставали. Он почувствовал, что ему не хватает дыхания, и замедлил бег. Затем остановился, подпустил их ближе и шарахнул по ним магическим огнем. Пятеро вспыхнули, но остальные продолжали преследование.
Эрвин снова побежал. До него мало-помалу доходило, что он не избавится от зомби, пока не уложит их всех. Этим тупицам и в голову не придет отказаться от погони. Они будут бежать за ним, пока видят его.
На второй удар магическим огнем у него не оставалось сил. Он снова остановился и прицельными ударами молний уложил еще четверых зомби. Расстояние между ним и оставшимися зомби сократилось до нескольких шагов, а он едва держался на ногах. Вдруг Эрвин почувствовал поблизости канал, который встречался ему по пути к особняку некроманта и который, скорее всего, вел в Колдовской тупик. Ламии еще могли бы погнаться за ним сквозь канал, но не зомби. Еще немного – и эти глупые твари останутся ни с чем, а он сможет наконец перевести дух.
Эрвин свернул к каналу и из последних сил побежал туда. От усталости он не сразу вызвал перенос. Зомби уже тянули к нему полуистлевшие руки, когда он исчез у них из виду.
***
Дарт, как и обещал, вернулся на следующий день к вечеру. Он предвидел, что работа будет несложной, так как ему было известно, что источник массовой порчи всегда находится поблизости от места порчи, иначе он не подействует. Так и оказалось. Дарт обошел вместе с хозяином загоны для скота и обнаружил порчу закопанной в углу одного из них. Он выкопал из-под земли сверток из коровьей кожи, в который была завернута пригоршня навоза, пропитанная смесью коровьей крови с ядом тарантула. Чтобы снять заклятие, он проварил сверток в кипятке – простой и безотказный способ устранения заклятий порчи, хотя бывают и другие, – а затем сжег его в печке.
Увидев Дарта, хозяйка с заметным облегчением вздохнула.
– Я думала, с вами что-то случилось, – сказала она, впуская его в дом.
– Разве Эрвин не предупредил, что я не приду ночевать? – удивился Дарт. Тревога вернулась на ее лицо.
– Но он тоже не приходил ночевать… – глянула она на Дарта.
– Может, у него тоже работа, – предположил тот. – Тогда он, наверное, оставил мне предупреждение.
Однако Дарт слишком устал с дороги, чтобы тащиться через полгорода в “Зеленую корову”. Он поел и улегся спать, а наутро отправился в таверну.
Он надеялся, что Эрвин оставил сообщение хозяину таверны. Все-таки его друг отсутствовал уже два дня – значит, либо работа оказалась сложной, либо он уехал далеко из города. В любом случае Эрвин должен был предупредить его.
Что же случилось с его другом? Дарт начинал тревожиться. Занятый этими размышлениями, он почти не глядел по сторонам, предоставляя ногам самим выбирать дорогу. Так, в рассеянности, он добрел до Колдовского тупика.
Когда до двери таверны осталось несколько шагов, он вдруг заметил краем глаза, что из-за угла к нему метнулась какая-то тень. Не успел он повернуть голову, как тень заломила ему руку за спину, к ней подлетела вторая и тоже вцепилась в него. Дарт попытался вырваться, но прозевал мгновение, когда это еще можно было сделать. Цепкие, нечеловечески сильные руки крепко держали его.
Он повернул голову и увидел стеклянные глаза, растрепанные рыжие волосы, бурую, словно пропитанную соком резинового дерева кожу. Ламия! Он глянул в другую сторону – там его держала вторая ламия. Она передала руку пленника своей напарнице, вытащила веревку и стала приматывать его руки к телу, словно упаковывая ковер. Дарт начал лягаться, хотя и знал, что ламии не чувствуют боли, но добился только того, что ламия обмотала его веревкой до самых щиколоток и он не мог пошевелить ничем, кроме кончиков пальцев ног.
Из распахнутой двери “Зеленой коровы” вышел Скарпенцо. Он остановился перед юношей и стал рассматривать его, словно диковинку. Похоже, он нисколько не боялся, что кто-нибудь придет пленнику на помощь. Дарт хмуро уставился на некроманта, ругая себя за непростительную рассеянность. Он начал догадываться, что Скарпенцо выслеживал его из окна таверны и, заметив его, дал сигнал поджидавшим за углом ламиям.
