Эрвин уже бывал в этой части города, но все равно с удовольствием вертел головой по сторонам, оглядывая чистый белый песок, в который лениво плескала прозрачная вода, и затейливые решетки, за которыми укрывались шедевры садового и архитектурного искусства. Несмотря на осеннее время, трудно было отвести от них взгляд – как же здесь, наверное, было красиво весной!
Слуга привел его к парковым воротам особняка лорда Меласа и окликнул привратника. Тот отомкнул чугунную калитку рядом с воротами и пропустил обоих внутрь. Они прошли по дорожке, ведущей к парадной лестнице особняка, и поднялись на второй этаж. Здесь располагались не жилые комнаты, а приемные залы и другие деловые помещения вроде кабинетов и библиотек.
– Мы идем к больной? – нарушил молчание Эрвин.
– Нет, к лорду Меласу, – ответил слуга. – Таков приказ его светлости.
Свернув по коридору второго этажа, он миновал несколько дверей и ввел Эрвина в кабинет хозяина. Лорд Мелас сидел за письменным столом, углубившись в работу. Увидев вошедших, он отложил бумаги и испытующе глянул на Эрвина.
– Этот молодой человек утверждает, что он – хороший колдун и лекарь, – без тени иронии сообщил ему слуга.
– Очень хорошо, – сказал лорд Мелас. – Оставь нас одних.
Слуга вышел, и Эрвин остался один на один с градоначальником. Какое-то мгновение они разглядывали друг друга. Лорду Меласу было, наверное, лет за сорок, он выглядел умным и серьезным человеком. На его лице сохранялось привычное выражение озабоченности, какое бывает у людей, постоянно занятых ответственными делами. Эрвин заметил, что эта озабоченность была подчеркнута скрывающейся в уголках глаз тревогой.
– Как тебя зовут? – спросил его градоначальник.
– Эрвин.
Лорд Мелас надолго замолчал, словно Эрвин сообщил ему информацию, требующую длительного размышления.
– Ты так молод, – сказал он наконец.
– Это имеет значение?
– Знаешь ли ты, на что ты идешь?
– Догадываюсь.
Оценивающий взгляд лорда Меласа задержался на его лице.
– Значит, тебе известно, что, помогая мне, ты можешь вызвать недовольство Скарпенцо?
– Судя по вашим словам, я наверняка его вызову, – ответил Эрвин.
Уголки губ градоначальника приподнялись в едва заметной усмешке, но глаза остались серьезными.
– Ты, я вижу, не понимаешь, что это значит, – заключил он.
– Почему же, понимаю.
– Тогда зачем ты за это взялся? Любое вознаграждение не стоит жизни.
Эрвин мысленно спросил себя – зачем? Ему вспомнилось негласное правило академии – раз ты здесь, ты это можешь. Он был в таверне, когда слуга пришел туда искать помощи.
– Наверное, потому, что там никого для этого не было – кроме меня.
– Странная позиция.
– Не больше, чем любая другая.
– Не каждая позиция ставит под угрозу жизнь, – усмехнулся лорд Мелас.
– Не каждая, – согласился Эрвин.
Градоначальник вскинул на него взгляд, словно хотел что-то сказать, но в последнее мгновение передумал.
– Ладно, – сказал он, – тогда перейдем к делу. У меня натянутые отношения с некромантом. По вполне понятным причинам – я отвечаю за порядок и безопасность в городе, а Скарпенцо нарушает и то и другое. Тебе, полагаю, известно, что он убил моего мага?
– Да.
– После гибели мага мне стало гораздо труднее ограничивать деятельность Скарпенцо. Раньше он остерегался, теперь он возомнил себя всесильным, и, по правде говоря, он недалек от этого – мне нечего ему противопоставить. Когда мой маг был жив, Скарпенцо не осмеливался требовать что-либо у меня, но теперь он явился ко мне и потребовал мою дочь.
– В жены? – удивился Эрвин. – Неужели он так влюблен в нее?
По губам лорда Меласа проползла невольная усмешка.
– Нет, не в жены – в помощницы. Он сказал мне, что ему давно хотелось иметь такую помощницу. Когда я отказался, он пообещал, что она умрет, если я не отдам ее.
В голове Эрвина мгновенно пронеслась догадка.
– Тогда ей лучше умереть! – вырвалось у него. Затаенная тревога на лице лорда Меласа стала явной.
– Тебе известно, что он сделает с ней?
– Да, – кивнул Эрвин. – Он сделает из нее ламию. Это мертвая женщина, обладающая нечеловеческой силой, но не такая, как зомби. Зомби не сохраняет ум и знания, которыми человек владел при жизни, а ламию делают из живой женщины, поэтому она помнит все. Ламии нередко владеют магией не хуже колдунов.
