Он сидел у излучины реки. Справа и слева шумели перекаты, а здесь, у самых ног, была яма. Дно ее не просматривалось, пряталось в прозрачной темноте холодной воды. Из этой темноты высунул наружу гладкое рыло неподвижный деревянный зверь. Задремал в лесу, забылся, и унесло его внезапным потоком. Сколько тайн хранится теперь в речке!
Ваське не терпелось побежать к перекату, где охотились за бабочками серебристобокие хариусы. Но разве это главное — в такой вот, случайно выпавший на его долю древний день заняться обычной рыбалкой! И он сидел, тревожно и любопытно оглядываясь, стараясь все запомнить и зачувствовать. Он осторожно, не полной грудью, дышал легким диким воздухом, улавливал неведомые ему запахи и привыкал к странным крикам птиц, непонятным шорохам и звукам.
Яма была серьезная, с водоворотом, кружившим мелкий лесной сор, сбитых шальным ветерком легкокрылых бабочек и парашютики одуванчиков. Васька и не понял, и не почувствовал, а догадался, что в яме есть тайна, такая же редкая и счастливая, как этот день. И день этот, и тайна эта — для него, для Васьки! Он заволновался, вскочил, не в силах больше сдерживаться.
Что-то произошло в нижних слоях удерживаемой ямой воды: взметнулся до самой поверхности косой, рассыпающийся слой свинцово-матового ила. Дробью сыпанула во все стороны очумевшая стайка малька.
Васька бросился к удочке, потом вспомнил, что не накопал еще червей, побежал в черемуховые заросли, но тут же вернулся — банку забыл!
Он рвал дрожащими руками укрепленную белыми корешками трав и кустиков прелую землю, переползал на коленях с места на место, но червей не было. Васька побежал дальше от берега, туда, куда не добиралась в половодье речка. И здесь, где земля была посуше, где ползали муравьи и беспечно цвели большие красные саранки, нашел одного-единственного червячка — слабенького еще, не набравшего веса и цвета. Надо было отпустить его, присыпать землей, но в яме ждала рыба. Васька понимал, что рыба не заметит это тощее тельце или просто поленится раскрыть рот, но все же бежал к удочке.
«Леска тонковата!» — с досадой отметил Васька. Он бесконечно долго наживлял засопротивлявшегося червячка на подржавевший от вынужденного безделья крючок.
Первый заброс вышел неудачным. Грузило блюкнуло дальше намеченной глазом точки. Васька поспешно вымахнул крючок назад, уклонился от засвистевшего над головой свинцового ядрышка, притормозил и задержал его полет легким кивком березового удилища. Потом, немного нервничая и спеша, поправил на коварно изогнутом кусочке стальной проволоки надломившегося червячка, поплевал на него и сделал новый замах удочкой. Поплавок долго не мог успокоиться. Его вело к топляку, кружило на месте, возвращало на середину ямы, к покачивающемуся водовороту. Васька тянулся, отпуская поплавок дальше, дальше, давая ему большую свободу поиска. Увлекся!.. Понял оплошность, но уже на долю секунды после того, как почувствовал, что на ногах появились несущие его с горки лыжи. Крутнулся, уже по пояс в воде, взбаламутил широкий край устоявшегося озерца, но не выскочил, завяз. Пришлось опираться на удилище. Последние шажки к сухой кромке берега делал на коленях, чувствуя с тревогой и отчаянием усиливающийся натяг лежащей на плече лесы.
Как могла заскочить ему в голову мысль, что это подцепилась рыба?.. И он не дал жилке необходимой слабины… Дернулось и полегчало удилище, взвилась и опустилась невесомой паутиной леска.
Он еще крепился немного, старался сдержать нахлынувшую дрожь. Потом хряпнул через обтянутое мокрой штаниной колено удилище, швырнул его в яму и заплакал.
Он попал в этот день случайно и поэтому не был готов ко многому.
На кедах высыхала, светлела древняя грязь. Васька разделся, зашел в воду и занялся неторопливой стиркой. Развесил тяжелые вещи на кустах и вернулся к яме. Он мог бы искупаться на перекате, но существующая в яме тайна не отпускала его, настраивала на что-то необычное, безрассудное. Он подскочил, вытянулся в воздухе стрункой и мягко, бесшумно вошел в мрачную глубину.
А через секунду вынырнул и замолотил по воде маленькими сильными руками. Выскочил на берег и, прижав к животу кулаки, посмотрел туда, где только что был и откуда вполне мог не вернуться. И то, что он увидел, показалось мгновенным, застигшим его прямо на ногах чудным сном. Маленькой сиренево-фиолетовой подводной лодкой всплыла и сразу же ушла на дно никогда не виданная им рыба.
