* * *
Ровно через полчаса вся семья, за вычетом Нота, собралась в обеденном зале, чрезвычайно обрадованная открытием того, что «Герб Окенлохтермакти» в самом деле заслуживал свои четыре звезды. Семья успела попрыгать на кроватях, заглянуть в мини-бары, включить телевизоры и пощелкать переключателями каналов. Даже Дэмп провела счастливые двадцать минут, расплющивая своих мишек в прессе для глажки брюк, предусмотрительно предоставленном в их распоряжение администрацией отеля.
После жаркой дискуссии Пандора оказалась в одной комнате с миссис Маклахлан, Титус — с Лэтчем, а синьор и синьора Стрега-Борджиа установили переносную колыбельку для Дэмп в ногах своей кровати, тяжело вздыхая при мысли о том, что им придется делить комнату со слишком рано просыпающимся ребенком. Умиротворенные перспективой обеда звери и Ток послушно обустроились в конюшне и, оставив Нота стонать на куче чистой соломы, присоединились к остальным членам семейства за круглым столом, покрытым льняной скатертью.
Наконец-то клан Стрега-Борджиа устроился в креслах и начал изучать меню в кожаных папках. Миссис Маклахлан подоткнула салфетку за воротник Дэмп и стала диктовать меню тем, кто не умел читать.
— Вот, Ток, дорогой, прекрасное вегетарианское блюдо специально для тебя: фрикассе из лесных грибов с рисом; или, если хочешь, салат из маленьких артишоков на листе латука. А ты, Титус, — напомнила она, — что будешь ты, дорогой?
Названия блюд ничего не говорили Титусу. «Что все это означает?» — думал он. Взгляд его остановился на чем-то смутно знакомом.
— Стейк тартар, — произнес он с уверенностью, которой на самом деле не испытывал, — с картошкой фри.
Пандора хмурилась над своим меню. «Пусть сначала Титус закажет», — думала она. Но, чтобы не ударить в грязь лицом, заявила:
— Я буду гуэвос ранчерос с гуакамоле. — «Уж это, — решила она, — собьет с него спесь».
— Гуакамоле — это не то, чем чайки покрывают скалы? — спросил Титус.
— То, что на скалах, называется гуано, — вздохнула миссис Маклахлан, — и, кстати, очень невежливо говорить о подобных вещах перед едой, дорогой.
Появилась официантка с большим кувшином ледяной воды и двумя корзинками с хлебом. Она поставила все на середину стола, достала из кармана блокнот с карандашом и начала старательно записывать заказ семьи.
Когда каминные часы отмерили десять минут, племя Стрега-Борджиа все еще терпеливо томилось ожиданием, пощипывая хлеб и посасывая воду в счастливом предвкушении предстоящего пира. Оттикало еще десять минут, и еще десять, корзинки с хлебом опустели, вода в кувшине кончилась, а терпение начинало иссякать. Дэмп быстро наскучило играть в прятки через салфетку, и она стала капризничать; Титус немелодично насвистывал сквозь зубы, отстукивая вилкой по скатерти какой-то один ему известный ритм; а Пандора пыталась хоть как-то развлечься, перечитывая меню.
— Интересно, что случилось с нашим ланчем? — спросил Лэтч.
Фисс фисс, тук-тукитук. Фисс.
— Я умираю с голоду, — простонала Пандора, отрываясь от семнадцатой экскурсии по меню.
Туки-тук-тук, фисс, тук-тук.
— Однако странно, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа. — Еще немного, и придет время ужина, а не ланча.
Фисс. Туктуки-тук, фисс фисс.
— Пожалуйста, Титус, заткнись, — зашипела Пандора. — Перестань. Ты сводишь меня с ума.
— Ну что еще? — громко запротестовал Титус. — Что я сделал не так на этот раз? Что перестать? — он посмотрел на сестру. — Ты всегда такая сварливая, когда голодная, — добавил он. — Впрочем, лучше сказать так: ты всегда сварливая, точка.
Как раз в тот момент, когда семья готова была переругаться, появилась официантка с полным подносом и начала подавать ланч.
— Ммм, чудесно, — солгала миссис Маклахлан, разрезая пересушенную рыбу для Дэмп на маленькие кусочки и демонстративно дуя на них.
— Что это такое? — прошипел Титус, тыкая вилкой в кусок плоти, из которого обильно сочилась кровь. — Его и не думали готовить, — пожаловался он.
— Перестань ныть, — сказала Пандора, пользуясь случаем отомстить. — Ты всегда такой сварливый, когда голодный, — она подцепила на вилку изрядную порцию своего ланча и проглотила, даже не обратив внимания на крошечные зернышки перца халапеньо, украшавшие тарелку. Она была так голодна, что ей удалось проглотить еще несколько кусочков, прежде чем она в полной мере оценила эффект настоящего чили.
