Чисто убийственная магия - страница 54
— Хм… эээ… здорово ПОЛУЧИЛОСЬ, мама, — подхватил Титус.
— Какой талант, — добавила Тарантелла, хлопая всеми восемью ногами.
— Как только тебе это удалось? — слаженным хором спросили синьор Стрега-Борджиа и Пандора.
— О… — проронила синьора Стрега-Борджиа, небрежно помешивая чай волшебной палочкой, — это было нетрудно.
«По крайней мере, — отметила миссис Маклахлан, унося маленькую Дэмп наверх в детскую, — у нее хватило совести покраснеть…»
ВКУС ЛЕТА
— О, Мари, не стоило так беспокоиться! — воскликнула миссис Маклахлан. — Пирог! На мой день рождения! Как это мило, — она обняла покрасневшую повариху и недоверчиво уставилась на пирог.
— Какой необычный цвет, — пробормотала синьора Стрега-Борджиа. — Я всегда считала, что серый — это очень стильно… Иди сюда, Ффуп, зажги нам свечи, малыш.
Дракон послушно склонился над пирогом и изверг по языку пламени из каждой ноздри. Пирог мгновенно вспыхнул праздничным светом.
— Пятьдесят свечек, — прошептал Титус, — уфф. Не хотелось бы мне дожить до таких лет.
— Это легко устроить, — шепотом отозвалась Пандора.
Миссис Маклахлан набрала в грудь побольше воздуху.
— Загадайте желание, загадайте желание, — запрыгала Пандора.
Миссис Маклахлан подмигнула ей и задула свечи.
— Браво! — поздравил ее синьор Стрега-Борджиа, поднимая свой бокал. — Теперь то, что вы загадали, сбудется.
— Но говорить нам, что вы загадали, нельзя, — напомнила Пандора с тайной надеждой в голосе.
— Зато можно разрезать пирог, — сказала синьора Стрега-Борджиа.
Мари Бэн протянула миссис Маклахлан нож и заспешила в кухню за тарелками.
«Отличный выдался денек, — подумал Титус. — Если бы это был мой день рождения, я бы пожелал, чтобы каждый день был похож на этот». Утром солнце разогнало тучи, за ланчем все собрались в саду, и теперь, разомлев от удовольствия, все семейство, вместе с полным набором домашнего зверья, разлеглось на разбросанных по газону одеялах и в шезлонгах, наблюдая, как солнце садится в озеро. Вечерний свет окрасил Стрега-Шлосс золотом, позолотив всех собравшихся. В воздухе разливался аромат жимолости.
«Если бы это был мой день рождения, — подумала Пандора, наблюдая, как миссис Маклахлан с трудом пробивается сквозь серую глазурь, — я бы пожелала другой пирог…»
Чья-то тень упала на скатерть.
— Нонна! — воскликнула синьора Стрега-Борджиа, вскакивая на ноги. — Какой приятный сюрприз!
— А ты говорил, что пятьдесят — это слишком много, — прошептала Пандора брату.
Очень морщинистая дама забрызгала остатки ланча стекавшей с нее влагой.
— Кто-то разморозил меня… — прошамкала она. В эту минуту взгляд ее упал на пирог. — Как мило… пирог… для меня? У меня день рождения? Опять?
— Добро пожаловать, Нонна. — Синьора Стрега-Борджиа подвела старушку к шезлонгу и осторожно усадила ее. — Чаю? Шампанского? Клубники?
— Вам удалось его найти? — спросила старушка. Ее голос звучал болезненно сухо, напоминая шуршание опавших листьев, а слова казались сделанными из пыли. — Лечение, помнишь? — добавила она. — Ты ведь не забыла, правда? — ее водянистые глаза с мольбой остановились на синьоре Стрега-Борджиа.
— Нет, Нонна, — ответила та. — Нет еще.
Стрега-Нонна съежилась в своем шезлонге. В солнечном свете ее кожа казалась почти прозрачной. У ее ног с тихим ворчанием притулился Сэб. Старая дама улыбнулась, отчего лицо ее покрылось морщинками, словно ядрышко каштана. С тихим скрипом она наклонилась вперед и погладила грифона по кожистой голове.
— Милый верный зверь, — пробормотала она, — ты носишь на плечах свои шестьсот лет легче, чем я… — Грифон смотрел на нее с обожанием. — Мне не хватает наших бесед, — протянула она, — наших долгих прогулок… В морозильнике так одиноко, знаешь ли. И все же… когда-нибудь…
Две большие слезы выкатились из-под век грифона.
Стрега-Нонна поднялась на ноги. С трудом нагнувшись, она взяла ягодку клубники из вазы с фруктами. Титус завороженно смотрел, как прапрапра и т. д. бабушка протолкнула ее в свой беззубый рот, немного покатала там и проглотила.
— Лето… — сказала она, ковыляя обратно к дому. — Вкус летних дней… — Она исчезла в темном дверном проеме Стрега-Шлосса. Сэб тихонько захныкал.
