– Жаль стаканчик, жаль, – вздыхал Туровский так, словно сам собирался испробовать яду.
Он прошел на балкон. Тот был завален ненужным хламом, во главе которого высился старый маленький холодильник. Сыщик с ухмылкой оглядел лыжи, одна из которых оказалась треснутой, детский велосипед с колесами-восьмерками и облезлый, когда-то эмалированный, таз. Все довольно обычное, что привыкли хранить наши сограждане на своих балконах. Сюда, видимо, хлам стаскивала Елена Ивановна, в ее возрасте избавляться от ненужных вещей становится истинной мукой, и они перекочевывают к беспечному внуку. В старом холодильнике лежал пакет с травой. Сыщик пожал плечами и захлопнул холодильник.
Потом он зашел на кухню и полазил по кастрюлям. Ничего, кроме куриного супчика, не нашел. Ничего подозрительного. Отвар принесли, его здесь не варили. Кто принес? Нужно опросить соседей. Товарищи уже это сделали, но, возможно, соседи вспомнят что-то еще.
К примеру, что пришли двое головорезов и заставили Семена выпить отраву. Тот сопротивлялся, кричал, соседи эти крики слышали...
– Ничего не слышали, – покачали головами старушки, греющие косточки под ласковым весенним солнцем на лавочке.
– Ни малейшего крика, – сказала самая разговорчивая из них. – А приходила к нему библиотекарша, точно. В платке, из-под которого выбивалась длинная коса, и в солнечных очках. Пряталась, чего-то боялась. Бочком так прошла, с пакетом. Книги там были? Нет, не похоже на книги. Хотя зрение, милок, у нас слабовато. Может, и книги она ему несла. Елена Ивановна приходила. Кто еще? Из знакомых больше никого. Из незнакомых, может, кто и приходил в подъезд, они разве доложатся? Консьержку нужно нанимать! Взяли бы меня, все равно тут сижу целыми днями.
– Без толку сидишь-то, – встряла другая старушка. – Всех и не упомнила! Пьяный Ванька-слесарь приходил в седьмую квартиру! Меня нужно консьержкой брать.
– Бабоньки, – возразила третья, – я лучше. Я скорую помощь и милиционеров видела сегодня в квартире Сеньки Бубенцова.
– Эка невидаль! – закричала первая. – Я вот перед собой сыщика вижу!
Туровский поспешил ретироваться, чтобы не вступать в спор, кто из старушек более достоин быть местной консьержкой. Он вернулся в квартиру Семена, чтобы еще раз все хорошенько обдумать на месте преступления. Устроившись перед компьютером, он представил себя Семеном.
Входная дверь, на что неоднократно жаловалась Елена Ивановна, была открыта.
Семен ленился бегать ее открывать, он кричал гостям, чтобы те заходили. Они зашли. Он сидел к ним спиной. Преступники могли тихо войти, ударить Семена по голове и скрыться. Но они выбрали более сложный путь! Очень странно. В этой странности, как чувствовал сыщик, и кроется правда.
Преступники прошли, поздоровались с Семеном, оставили ему злосчастный отвар. Почему он его у них взял? Они медицинские работники или знахари? Поговорили, ушли. Яд подействовал после того, как Семен выпил отвар. Пил он его один. Значит, преступники все рассчитали правильно. Если их и заметили, то почему-то не связали появление в подъезде с Семеном, как того пьяного слесаря. Выходит, они пришли как представители ЖЭКа или врачи скорой помощи. Врачи – это довольно интересно. У Туровского не выходил из головы лечащий врач Бубенцова, уверенный в том, что беднягу отравили ядом кураре. Не отсюда ли такая уверенность, что он сам это сделал?! Пожилой доктор с многолетней практикой в небольшом городишке? Вряд ли. Мысли уходят у сыщика в сторону. Не в ту сторону, куда следует. Это точно! Истина где-то близко, она здесь, но он ее пока не видит. Ничего, нужно все расставить по своим местам, и мозаика сложится.
– Неуемная фантазия, несомненная удачливость, хладнокровный расчет, получается товарищ Остап Бендер. Его благородие Бендер. Или я ошибаюсь? Нужно перечитать классиков, зайти в библиотеку... Светлана Ведрищева? Сама ему позвонила...
Продолжая думать, сыщик посмотрел на телефон, его снятая трубка безжизненно висела на проводе и слабо пикала гудками. Андрей решил вернуть ее на положенное место.
Как только Туровский положил трубку на место, раздался телефонный звонок. Он ответил, но на обратном конце провода молчали. Андрей повторил: «Слушаю вас» громче, но в ответ услышал тишину, а вскоре после нее короткие гудки. Туровский положил трубку, на долю секунды задумался, рассматривая номер на определителе, и перезвонил по нему.
