Поначалу Квин не мог определить, куда они направлены — в сторону дома или от него. Но потом обнаружил, что следы идут в обоих направлениях. Кто-то подкрался к жилищу со стороны леса. Потом развернулся и пошел — или пошла — по своим следам назад. На самом деле, этот «кто-то» мог предпринять не единственную вылазку. Возможно даже, следы оставил не один человек. Точно сказать было трудно. Ходили тут в зимних ботинках. «Сорель», если Квин не ошибался.
Пока он шел вдоль отпечатков чьих-то ног, оставляя рядом с ними собственные, воздух заполонила непроглядная пелена падающего снега. Следы вели все дальше и дальше.
В сотне ярдов от дома Квин обнаружил, что тот, кто проложил тропу по снегу, остановился и воспользовался близлежащим сосняком в качестве временного укрытия. И несколько раз обежал его по кругу — очевидно, затем, чтобы согреться.
«Пожалуй, отсюда было неплохо наблюдать за пожаром, — сказал себе Квин, — и убедиться в том, что работа выполнена».
Но зачем поджигателю понадобилось возвращаться?
Квин убедился в этом, внимательно изучив несколько следов. Он обнаружил, что те, которые отпечатались сверху, были направлены в сторону дома.
Он пытался найти этому факту разумное объяснение, но не мог. Поэтому решил пока на эту тему не заморачиваться, а продолжить свой путь дальше — вдоль следов, уходящих в лес.
Ему сразу бросилось в глаза, что кое-что в них изменилось. Теперь они были не двойными, а одинарными и направлялись к дому.
«Итак, — размышлял Квин, — наш парень пробрался сюда из леса. Совершил поджог. И удалился обратно в лес. Там отыскал подходящее дерево, чтобы спрятаться. Наблюдая оттуда за пожаром, удостоверился, что дело сделано. Но что могло произойти потом?»
Скорее всего, огонь с первого раза не занялся. Во всяком случае, никакого более разумного объяснения Квин придумать не мог.
«Или же, — осенило его, — на сцене появился тот, кто нарушил план поджигателя».
Однако никаких сведений о втором трупе не было. Речь шла только о Таггерте. В результате осмотра места происшествия напрашивался единственный неопровержимый вывод: убийца не мог покинуть место преступления тем же путем, каким пришел.
Квин сел на водительское место своего «эксплорера», припаркованного напротив бывшего дома Фарнхэма. И набрал номер сотового телефона Питера, руководителя учреждения, которое называли просто Офисом.
— Наверняка не несчастный случай, — заверил его Квин.
— Есть ли свидетели? — спросил Питер.
— Пока что никто не объявился.
— Кроме Таггерта, есть еще жертвы?
— Нет. Если ты не утаил от меня какой-нибудь информации.
— Нет. — В тоне Питера Квин сразу почуял ложь. — Что еще сообщил тебе шеф полиции?
— Не много. Но кое-что я у него все же выведал.
— И что же именно?
— Он разговаривал с одной особой, назвавшей себя сестрой Таггерта. Что ты на это скажешь?
— Опиши все, что тебе удалось узнать, и пришли мне отчет, — отрезал Питер, будто не слышал вопроса.
— И тебя не интересует, почему прикончили этого парня?
— Нет. Ты выяснил все, что нам было нужно.
— Выходит, это твоих рук дело? Это ты послал человека, чтобы убрать Таггерта? А потом затрепыхался, опасаясь, что работа была проделана не так чисто, как тебе хотелось.
В трубке на какое-то время воцарилось молчание.
— Мы не убивали Таггерта, — раздался наконец голос Питера. — Нам это совсем ни к чему.
— А что он был за птица?
— Тебе это незачем знать.
— Ладно, как бы там ни было, мне на это наплевать. К концу дня постараюсь отсюда убраться. Завтра утром отправлю тебе отчет. — Квин помолчал. — Интересно было бы кое-что прояснить.
— Что именно? — не сразу поинтересовался Питер.
— Во-первых, куда подевалась машина? От нее не осталось никаких следов. И в полицейском отчете о ней ни слова. Не мог же Таггерт ходить пешком.
— Может, он брал такси.
— В таких местах без своей машины не обойтись.
И вновь Питер ответил не сразу.
— «Кадиллак», — наконец выдавил он.
— Что?
— У него был белый «кадиллак».
— Спасибо. Это может пролить свет.
— Должно быть, его забрал поджигатель. И теперь машина уже далеко.
Квину пришла в голову та же самая мысль. И он был не прочь ее проверить. Странным ему казалось только то, что Питер так спешил закрыть дело.
