Теперь Квин знал наверняка: ему предстоит немало попыхтеть, чтобы пролить свет на это дело.
— Ты уверен, что это Джилл? — спросил Питер.
День был в полном разгаре. Квин стоял возле окна гостиничного номера. Кроме него, в комнате никого не было. Буря продолжала завывать за окном и, судя по всему, в ближайшее время утихать не собиралась. Квин послал Нейта собирать вещи. Свою сумку он уже упаковал и отнес в «эксплорер».
— На все сто, — ответил Квин. — Кстати, тот, кто это с ней проделал, предварительно здорово ее избил.
— Возьмешься все устроить? — после непродолжительного молчания спросил Питер.
— Ладно.
Квин еще из аэропорта позвонил в Денвер одному знакомому парню, некогда предоставлявшему ему ритуальные услуги. И через два часа на автостоянке не осталось и следа от «кадиллака» и Джилл. Кремированные останки убитой он распорядился доставить в Офис, но Питера в известность об этом не поставил.
— А как насчет местной полиции? — осведомился Питер.
— Они ничего не знают. Насколько я понимаю, сестра Таггерта предоставила им ложные сведения относительно машины.
Питер понял, что это камень в его огород, однако пропустил замечание Квина мимо ушей.
— Ладно, — отрезал он.
— Что здесь делала Джилл? Работала с ним? Или на тебя?
— Откуда мне знать? — несвойственным ему тоном буркнул Питер.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что это не твоя затея?
— Конечно не моя.
Квин не мог понять, почему Питер так усиленно врет.
— Выходит, Таггерт тоже не на твоей совести?
— Конечно нет, — подтвердил Питер.
Однако последняя фраза лишь усилила подозрения Квина. Питер явно темнил. В противном случае не стал бы с самого начала задавать странные вопросы. Определенно дело зашло дальше, чем Питер предполагал.
— Все, дело я сделал и уезжаю, — сказал Квин. — Завтра же электронной почтой отправлю тебе отчет. Сразу, как только приеду домой.
— Оставайся с нами на связи. В ближайшем будущем ты можешь нам понадобиться.
— Ладно, подумаю как-нибудь на досуге.
Питер всегда был для Квина головной болью, но зато обеспечивал его постоянной работой и редко торговался насчет оплаты. Поскольку Квин намеревался как можно раньше выйти на заслуженный отдых, больше ему ничего не было нужно. Он уже давно понял, что стабильная работа вкупе с высоким заработком неотъемлемо связана с неприятной необходимостью сотрудничать с Офисом.
Гораздо хуже было то, что Квин прекратил заключать сделки с другими работодателями. Не то чтобы он следовал какому-то принципу, а просто так вышло. Знал ли об этом Питер или нет, Квин точно сказать не мог. Впрочем, чем меньше сотрудники Офиса были посвящены в обстоятельства жизни Квина, тем было лучше.
Квин, в свою очередь, также имел весьма поверхностное представление о Питере и Офисе. Достоверно ему было известно только то, что их штаб-квартира располагается где-то в округе Колумбия. Разумеется, здравый смысл ему подсказывал, что Офис — это некая секретная правительственная структура, относящаяся то ли к Агентству национальной безопасности, то ли к военной разведке. Тем не менее, это были всего лишь его догадки. Впрочем, заблуждался он или нет, ему, честно говоря, было наплевать.
Из этого отнюдь не следовало, что Квин не имел собственных жизненных принципов. Напротив, он считал себя патриотом, хотя и не слишком предприимчивым. Возникни у него хотя бы малейшее подозрение в том, что его деятельность приносит вред государству, он тотчас бы поставил на ней точку. Однако за время сотрудничества с Офисом подобные сомнения никогда его не терзали. Поэтому он продолжал работать и получать за свои услуги деньги. И надо сказать, подобное положение дел его вполне устраивало.
Обыкновенно его заработок составлял 30 тысяч долларов в неделю, а задание, как правило, было рассчитано недели на две, но он далеко не всегда был занят в течение всех четырнадцати дней. В среднем ему приходилось выполнять одно поручение в месяц. Из всего этого явствовало, что, не считая премиальных, Квин получал три четверти миллиона в год. А при наличии бонуса мог с легкостью эту сумму удвоить. Недурная, прямо скажем, работенка, если кому-то повезет ее получить.
