Чистилище - страница 8

Большое распятие на церковном алтаре было измазано кровью. На резной деревянной фигуре Иисуса тоже была кровь, и казалось, будто его распяли только что. Глаза его под терновым венцом печально взирали на ноги входящих. Но совсем недавно был распят не деревянный Спаситель, а мужчина в черном костюме священника, тело которого теперь лежало на полу лицом вверх. Труп осматривал полицейский врач. Александр увидел окровавленные руки и ноги, отверстия, из которых были извлечены гвозди.

– Теперь я понимаю, – произнес он. – Один человек не смог бы прибить тело к кресту. Нужны были помощники. Как минимум один должен был держать тело, пока сообщник орудовал молотком. При условии, что священник уже умер.

Врач взглянул на них.

– Он был мертв. Конечно, на данный момент я не могу сказать ничего конкретного, но пока вырисовывается следующая картина: сначала священника оглушили, на это указывает свежая рана на голове, и он, вероятнее всего, потерял сознание. Потом его задушили и уже мертвого прибили к кресту.

– Значит, распяли его не для того, чтобы пытать. И это не способ убийства, – вслух размышлял Александр. – Несмотря на это, убийство потребовало от преступников немалых усилий. За то время, пока убийцы снимали с тела ботинки и носки, прибивали его к кресту, их могли увидеть случайные прихожане. Отсюда и возникает вопрос: какое значение придавали этому распятию убийцы?

Донати улыбнулся:

– Очень хорошо, синьор Розин. Мои уроки не прошли для вас даром. Может, вам стоит пойти работать в полицию, а не в газету?

– Есть весомые основания для того, чтобы пойти работать журналистом, – ответил Александр и положил руку на плечо Елены.

– Все, больше не уговариваю, – сказал Донати и взглянул на распятие. – У мафии появились некие ритуалы, после которых обнаруживают трупы. Тела жертв – послание и предостережение родственникам. Мне кажется, у этого распятия подобное назначение.

– Но какое? – спросила Елена, вынимая фотокамеру из кофра с наплечным ремнем.

– Именно это нам и предстоит выяснить, – ответил Донати.

– Что там нового в Ватикане?… Ах, ну хорошо… Да, так и сделаем. Чао, Лаура.

Александр взглянул на Елену через стол, на котором стоял завтрак, и по выражению ее лица и тону понял, что она недовольна. Елена, казалось, не замечала его вопросительного взгляда. Она положила мобильник на стол и беззвучно стала помешивать капуччино.

– Елена, если ты и дальше будешь так себя вести, на первой полосе «Мессаджеро» появится статья о тебе под заголовком «Первая женщина, которая замешала себя до смерти».

– Ха-ха. Очень остроумно, да еще в такую рань! – деланно ответила она.

Александр широко улыбнулся.

– Мы должны начинать день с хорошего настроения, ведь он принесет нам еще много грустных новостей. Мне кажется, сегодня Ватикан выступит с сообщением в прессе, дальше тянуть уже никто не будет. Если они так и будут молчать, одуревшие журналисты возьмут штурмом самое маленькое государство в мире. Тут и швейцарские гвардейцы ничем не помогут.

– Может, они сегодня и дадут сообщение в прессе, но нам до этого нет дела. – Елена вздохнула и положила ложечку на голубое блюдце. – Мы поедем не в Ватикан. Лаура дала нам другое задание – следить за расследованием убийства священника.

– Но мы уже опубликовали статью, – заметил Александр и протянул свежий номер «Мессаджеро ди Рома». В передовице красовалось фото убитого священника, одно из тех, которые сделала Елена. Заголовок гласил: «Священник распят: чудовищное убийство в Трастевере».

– Если будут какие-то новости, Донати обязательно нам сообщит.

– Лаура считает, что за этим делом кроется нечто большее. Нам нужно поехать в Трастевере и поговорить с членами общины Доттесио. Любили его прихожане или нет, много ли было у него друзей или даже заклятых врагов… И так далее, и тому подобное. В общем, раскрутить от А до Я.

– И для этого Лауре нужна самая главная ватиканистка газеты?

– Лаура считает, что сидеть у ворот Ватикана и ждать новостей – для нас непростительная трата времени. Это ведь может сделать и Эмилио.

– Не могу с ней не согласиться. Я ее почти заново полюбил. Но если…