— Ариа-а-анчик, можно? — она попыталась скорчить милое личико, но маг, глаза которого по-прежнему были закрыты, даже не повернулся в ее сторону.
— Нет. — через какое-то время ответил он, вероятно догадавшись, что просто так танцовщица не отстанет.
— Может…? — она запнулась. — О, смотрите, там вдалеке, — она показала рукой, — кто-то идет в нашу сторону.
Мое каменное зрение не позволяло видеть так далеко, а обычное сильно уступало демоническому, потому приближающегося разумного я смог увидеть только через минуту; разглядеть его в подробностях еще позже. Это был человек, но не это было удивительно: это был ребенок. Темноволосому мальчику на вид было не больше десяти, однако на его теле уже начал проступать рельеф мышц.
Одетый в грязно-коричневую ткань ребенок нес на своем плече меч и небольшую, дырявую сумку с пожитками.
«Ребенок в аду? Странно. Если подумать, детей в аду должно быть гораздо больше: демонов, по легенде, отправили сюда всех разом, а в аду ни стареют и не растут… И другие расы наверняка иногда должны были баловаться изгнанием не только преступников, но и неугодных созданий. А дети частенько мешаются. Если верить книгам и фильмам про аристократию. Хм…»
— А ребенок в аду, — я прошептал (это довольно сложно с моим грубым и громким голосом) Артему, — это не…
— Странно. — понял меня с полуслова алхимик. — Но не слишком странно.
— А откуда такая милашка взялась? — первой его встретила Кассандра, которая переместилась вперед, кажется со скоростью звука.
— Во-он оттуда, — без намека на иронию, серьезно, ответил мальчик, показывая себе за спину. — Кстати, а вы не видели моего мастера?
— Какого мастера?
— Моего мастера. — добрая улыбка.
— Нет… — неуверенно ответила демонесса. — А как он выглядит.
— Он очень умный. И сильный. И быстрый. А еще у него два рога, вот таких вот. — он показал на Анга. — только побольше. И крылья есть. Черные. — Мальчик говорил быстро, но каждый раз делал паузы, восстанавливая в голове образ своего мастера.
— Нет, такого мы точно не видели. — танцовщица скорчила грустное личико.
— Пацан, а ты куда идешь?
— Мастер сказал, что пятерка, из, — его голос изменился, — «трех демонов, человека и великана» укажет мне путь.
— Становится интереснее. — ответил Артем. — Мальчик, а есть ли у тебя деньги?
— Артем! — гаркнула в мгновение разлившаяся демонесса. — Даже не думай. Это же ребе-енок. — протянула она, будто бы желая подчеркнуть важность этого слова.
«Первый раз вижу ее в таком состоянии. Материнский инстинкт проснулся?»
— Мы в аду. Этот «ребенок», может быть, тебе в прапрапрапрадеды годится.
— Не волнуйтесь. У меня есть деньги. — он достал из сумки мешок звенящих адских монет.
— Две тысячи? — ни на шутку удивился Артем. — А ты богатый малый. Я расчитывал на гораздо меньшую сумму.
— Отдай их живо обратно! — взвизгнула демонесса.
— Если хочешь — отдавай свои. А «это», — алхимик погремел мешочком, — будет платой за указание пути.
Кассандра кричала что-то еще, даже грозилась поколотить Артема, но никто ее не слушал.
— Смотри, — начал Артем, — во-он в той стороне находится сердце Тресферья — город. Увидев тебя, многие захотят или убить тебя развлечения ради, или ограбить, или того хуже — схватить в плен ради исполнения, скажем так, нескрываемых похотливых желаний. Последняя участь незавиднее всего: извращенцев в аду много, их желаний еще больше, а уникального «товара» вроде тебя — мало. Можешь идти туда на вой страх и риск. Или пойти с нами. Тогда вероятнее всего ты умрешь от лап монстров. Ждать и помогать тебе никто не будет. Даже Кассандра. Максимум — снабдим едой и водой.
— Я понял. — мальчик спокойно и светло улыбнулся. — Я иду с вами.
Я по-другому посмотрел на мальчика. Его маленький, легкий и детский меч был истерзан множеством зазубрин, на нем была видна ржавчина и остатки крови. Открытые участки тела покрыты шрамами, в некоторых местах даже были еще незажившие ранения, синяки.
— Как и сказал Артем, мы не будем проявлять тебе заботу в ущерб себе и своей мисси. — прокомментировал ситуацию Ариан.
Кассандра взвизгнула от радости. Такой ответ означал: он может идти с нами, но не забывайте, что наша задача не слюни ему вытирать; помрет — не наша забота.
