Ты так далеко, что за гранью не видно профиля,
Упрямого лба твоего, тонкого носа и мягких губ…
И в небе луна грозится рогами красными Тойфеля,
И синею сталью отсвечивает Железоруб,
Я даже не знаю, с чего начинать отсчёт динамики.
От первого взгляда случайного или от первого «да»?
«Да…», конечно, короче, ярче, но в нём есть оттенок паники,
Некое мнимое бегство в мифическое «никогда»…
Возможно, от взгляда? Но, Господи, их же так много!
Какой был важней, судьбоноснее и вообще,
Взгляд – не зеленый свет, открывающий всем дорогу,
Но он и не входит в обычное положение вещей.
Тоже не так… Бред… Бессмыслица и занудство…
Я устаю держать на плечах этот небесный свод.
А грех графомании сродни греху рукоблудства,
И месть моих рифм продолжается сотый год…
В чужих городах, отелях, под чашку эспрессо
Неровными, нервными строками пачкая белый лист,
Словно салфетку к губам приложив – «А стихи-то пресные!» –
Шепчет мне зло на ухо вечный мой антагонист.
Я же готов срываться в крик, какая к чертям поэзия!
Ты далеко, мы не рядом, и бесит несходство дней –
Снова с тобой. Без тебя. Надуманная компрессия.
И я не могу ни гнать, ни сдержать вороных коней…
А только вцепившись намертво в чёрную гриву века,
Сжимать своё сердце до крови, не смея взглянуть вниз.
Не чувствуя боль от стрелы, навылет пронзающей веко,
Как твой последний укор,
поцелуй
и слепой каприз…
