– Будьте осторожны, – сказал он. – Лестница крутая и ужасно неудобная. Правда, я привык. Пару лет назад сделал лифт, но редко им пользуюсь.
Пока мы поднимались на второй этаж, меня не покидало чувство, что я нахожусь на экскурсии в каком-нибудь средневековом замке, однако стоило оказаться в кабинете, как декорации изменились.
Кабинет занимал все пространство второго этажа той самой башни. На стрельчатых окнах римские шторы веселого оранжевого цвета. Круглый ковер на полу, мягкие диваны. Слева огромный камин, справа – письменный стол внушительных размеров. В простенках между окон полки с книгами.
Учитывая, что хозяин не знаток литературы, по его собственным словам, а на полках в основном художественная литература, книги здесь скорее для декора.
В целом кабинет мне понравился, и хозяин, без сомнения, проводит здесь свободное время охотно.
Почувствовав себя в привычной атмосфере, он понемногу успокоился.
– Выпьете? – предложил Зорин, открывая дверцу резного шкафа, оказавшегося баром.
– За рулем, – ответил Бергман, а Клим согласно кивнул.
Я от выпивки тоже отказалась.
Мы с Бергманом устроились на диване, Зорин и Клим в креслах напротив. Зорин протянул стакан с виски Климу, сделал глоток и поставил свой стакан на низкий журнальный столик.
– Значит, у вас была моя теща? Представляю, что она наговорила.
– Учитывая обстоятельства, госпожу Боровскую нетрудно понять, – мягко ответил Бергман. – В ее положении люди готовы воспользоваться любой возможностью…
– Ну да. Особенно если денег не жалко. У тещи денег куры не клюют. Муженек был тот еще пройдоха. Хапал, как говорится, ртом и задницей. Прошу прощения, – кивнул он мне. – Никто из нас не произнес ни слова, и Зорин после заминки продолжил: – Я навел о вас справки. Слава богу, что она не нашла каких-то проходимцев. У вас, насколько я понял, не бывает неудач.
– Неудачи бывают у всех, – пожал Бергман плечами.
– Кстати, моей первой жене очень нравился наш дом, – улыбнулся Зорин. – Думаю, этому факту в немалой степени я обязан тем, что теперь живу здесь.
– Для средней полосы России стиль довольно экзотический, если не сказать, что совсем уж редкий.
– Ага. Свой дом теща вам сдала? Я хотел сказать, якобы сдала?
Бергман кивнул, а Максим Александрович головой покачал, нервно фыркнув.
– Она всерьез считает, что у меня есть страшные тайны? Совсем из ума выжила. Думаю, ее этот гаденыш настраивает.
– Гаденыш? – решила уточнить я.
– Ну да. Она вам о своем любовнике не рассказала? Выдает его за врача, без которого она, само собой, обойтись не может. На самом деле он массажист. И наверняка в лечении преуспел. Моя жена его терпеть не могла, она не раз ссорилась с матерью, как раз из-за этого прохвоста. Старая баба с молодым любовником – жалкое зрелище, хотя в общем-то все банально. Жена боялась, он оберет старуху до нитки, а я только посмеивался. Но теперь, думаю, зря. Вполне вероятно, у гаденыша далеко идущие планы. Прибрать к рукам не только старухины деньги, но и наши с женой.
– Обвинить вас в убийстве жены и завладеть имуществом? – спросила я.
– Вот именно. Почему бы и нет? У меня из близких – только дочь, совсем ребенок. Уморит старушку и окажется в шоколаде. Личная жизнь тещи меня не касается, а вот, что она во всем его слушает… и наши отношения заметно испортились…
– По признанию госпожи Боровской, до исчезновения дочери она относилась к вам с симпатией.
– Вот-вот. А теперь я – злейший враг. С чего бы вдруг?
– В ситуации, вроде вашей, муж – всегда первый подозреваемый, – сказал Клим.
– Разумеется, – фыркнул он. – Хотя полицейские эту идею уже оставили. Может, по инерции еще и сомневаются, но вряд ли считают меня злодеем. Зато теща точно с цепи сорвалась. Она небось уже успела сказать, что в доме по ночам чуть ли не черти пляшут?
Мы переглянулись, и Бергман ответил:
– Ничего подобного.
– Да? Ну, хоть ума хватило глупости не болтать.
– И что ее заставило так думать? – задала я вопрос, вызвав у Зорина досаду. Он, без сомнений, уже жалел, что заговорил об этом.
– Ерунда. Моя первая жена увлекалась эзотерикой. В доме были книги… я на них внимания не обращал. Теща, я имею в виду Евдокию, углядела книжку по черной магии. Что-то вроде руководства. Я после этого собрал все книжки Иды в пустой комнате, в мансарде. Выбросить не рискнул, чтобы дочь не обидеть. Все-таки это вещи ее покойной матери и, выходит, что я от них избавляюсь.
