Но пока ещё — светит нам солнце. Дружно идут корабли.
Звонко поёт под кормою волна, и нам любо следить, как, убегая, вьётся позади изгибная линия пены.
Мы не забыли, что там, далеко, в тени саркофагов, протянулась длинная полоса прошлого, но мы — в грядущем.
В путь!»[7]
Последний из выпусков «Грифа» был юбилейным, что отмечалось участием основных авторов первых трёх номеров. В нём подводились итоги десятилетней деятельности альманаха:
«Десять лет назад, когда выходил первый Альманах Грифа, новая русская литература была недавно возникшей и яростно гонимой религией (sic! — Н. Н.). В стране, где утилитарное понимание задач искусства царило так долго, провозглашение его не служебным, а самоценным и признание его символической сущности были встречены как безумие, если не как преступление. И для немноголюдного тогда нового литературного лагеря, сомкнувшегося в несколько тесных групп, весь мир казался одним враждебно бушующим океаном. Но те, кто верили, только закалялись в борьбе. Мы, пережившие те дни, не забудем того весеннего горения души, того благоговейного трепета, той чистой и вдохновенной радости, в которых рождалось наше творчество.
Вера не осталась бесплодной. Умножались защитники, правда лозунгов, вчера отвергаемых, победительно проникала в общественное сознание, крепла и росла, и мы вправе утверждать, что настоящее русской литературы окрашено насквозь теми идеями, во имя которых когда-то, в ряду немногих органов печати, выступил „Гриф“.
В эти годы борьбы и достижений, в мере своих сил, „Гриф“ не был в стороне. Группа „Грифа“ влияла активно на возникновение и деятельность нескольких памятных в истории нового искусства журналов („Искусство“, „Золотое Руно“, „Перевал“), и „Гриф“ счастлив сознанием того, что он — нередко первый, нередко один из первых — издавал отдельными книгами и печатал в своих Альманахах произведения многих из тех писателей, которые теперь занимают определённое и почётное место в русской литературе.
Десять лет существования — время, быть может, и не слишком большое для литературного органа, но мы считаем себя вправе, выпуская настоящий Альманах, ознаменовать этим дату 1903–1913 потому, что десятилетие, в котором протекала работа „Грифа“, по глубине и напряжённости происшедшего литературного перелома поистине стоит большего срока.
<…>
Вступая во второе десятилетие своей деятельности, „Гриф“ смотрит вперёд со спокойной уверенностью. Не исчерпана область исканий, и на всякий зов подлинного, неложного искусства „Гриф“ всегда смотрит радостно»[8].
Сам С. А. Соколов (Кречетов — поэтический псевдоним) по названию своего издательства был прозван современниками Грифом. Далее представляется уместным привести его собственную автобиографию[9], суммирующую его жизненный путь до 1907 г.:
«Родился в Москве, в 1878 году[10], в интеллигентной семье[11]. Пяти лет научился читать, а в 6 сам ходил в библиотеку и выбирал себе книги. На семнадцатом году ряд событий личного характера сделал меня взрослым. 18 лет окончил гимназию[12]. 22 лет окончил Московский университет по юридическому факультету[13]. Года 2–3 занимался адвокатской деятельностью[14], которую потом постепенно фактически оставил для литературной[15]. 24 лет основал существующее и теперь издательство „Гриф“[16], бывшее наряду со своим старшим собратом „Скорпионом“ одним из немногих в то время органов „нового искусства“ в России. В 1905 году был редактором художественного и литературного журнала „Искусство“ (во вторую половину его существования)[17]. По прекращении „Искусства“, вместе с его основателем, ныне умершим Н. Я. Тароватым, организовал начавший выходить с 1906 года литературно-художественный журнал „Золотое Руно“[18] и полгода был его литературным редактором. Выйдя летом 1906 года из состава редакции „Золотого Руна“[19], основал осенью 1906 года „журнал свободной мысли“ „Перевал“, построенный на объединении искусства и общественности и быстро принявший более определённую окраску анархического индивидуализма[20]. Был редактором „Перевала“ до конца 1907 года, когда журнал прекратился по недостатку денежных средств.
