конець копiя въскърмлени,
пути имъ вЂдоми, яругы имъ знаеми,
луци у нихъ напряжени, тули отворени, сабли изострени,
сами скачють, акы сЂрыи вълци въ поли,
ищучи себе чти, а князю славы».
Вероятно, не надо напоминать, чем здесь заменено равенство.
Тогда въступи Игорь-князь въ злата стремень
и поЂха по чистому полю;
солнце ему тьмою путь заступаше,
ночь, стонущи ему грозою, птичь убуди.7 12 7 7 12, Д
Свистъ звЂринь вьста,
збися дивъ, кличеть вьрху древа,
велить послушати земли незнаемЂ: 5 1 8 8 2, III
ВълзЂ и Поморiю, и Посулiю, и Сурожу, и Корсуню,
и тебЂ, тьмутораканьскый бълвань! 3 6 3 6 8, С?
Чистым, то есть открытым, пустым полем тогда называли не просто степь, а именно половецкую. До самих врагов далеко, но уже всё вокруг говорит об опасности. Солнце преграждает путь тьмой. По ночам неясные угрожающие звуки (или, может быть, гроза) будят птиц, их крики тоже тревожат русичей. Утром поднимается свист – перекликаются степные зверьки, суслики; и дозорный половец (дивый – дикий) всполошился на дереве, за стоящим вокруг свистом дружина не слышит его крика в сторону «земли незнаемой» у Волги, у моря, возле Сулы. Там же, в местах кочевания половцев, находились Сурож и Корсунь – современный крымский город Судак и ныне разрушенная греческая колония Херсонес (не путать с Херсоном) чуть севернее Севастополя. Тьмутараканский болван – истукан, статуя языческого божества; два таких идола лет 200 назад ещё возвышались недалеко от Тамани, где и располагалась Тьмутаракань.
В первом издании было напечатано иначе: Свистъ зверинъ въстазби; дивъ кличеть врьху древа. Трудно даже перечислить все предположения, какие выдвигались по поводу этих слов. Думали, что должно быть не стазби, а стадо или стаи, или же зби – по ошибке внесённая в текст помета на полях зри. Дива считали филином (он ведь издаёт жуткие крики по ночам), лешим, удодом, изображением неведомого зверя или птицы на древке. Вполне возможно, что какое-то из толкований вернее данного выше: оно выбрано в соответствии с разделением отрывка на стихи, но равенства вызывают сомнения.
А половци неготовами дорогами
побЂгоша къ Дону великому –
крычать тЂлЂгы полунощы,
рци, лебеди роспущени;
Игорь къ Дону воЂ ведеть. 5 16 11 11 5, С
Начало мая, дороги не готовы, к тому же половцам некогда выбирать удобный путь, они спешат навстречу дружине без дорог. Оси их повозок не смазывались и пронзительно скрипели.
События охвачены как бы с птичьего полёта: Игорь с севера ведёт воинов к Дону, кочевники бегут с юга, и всё происходит короткой весенней ночью, под скрип телег, напоминающий крики распуганных лебедей...
Уже бо бЂды его пасеть птиць подобiю,
вълци грозу въсрожать по яругамъ,
орли клектомь на кости звЂри зовуть. 5 11 6 6 5, С
«Уже ведь беды подстерегают его подобно птицам, волки угрожают воем в яругах (оврагах, заросших кустарником), орлы клёкотом зовут зверей на кости павших».
Лисици брешуть на черленыя щиты. 2 – 3 6 1, II
Червлёные щиты – окрашенные в багряный цвет. А лисы – рыжие. И если ещё вспомнить о зелёной весенней степи... Замечательная, яркая картина!
О, Руская земле! 2 1 2 – 1, III
Уже за шеломемь еси. 1 1 4 1 1, II
Долго ночь мьркнеть;
заря свЂтъ запала;
мьгла поля покрыла.8 5 2 1 –, II
Описана ночь, проведённая дружиной в движении. Естественно, она показалась особенно долгой, русичи отмечают: медленно смеркается... заря опустилась за горизонт (сравните запала и запад)... туман покрыл степь...
Щекотъ славiй успе, говоръ галичь убуди –
русичи великая поля
черлеными щиты прегородиша,
ищучи себЂ чти, князю славы. 8 6 8 14 6, С
Соловьи умолкают задолго до рассвета. Потом пробуждаются галки. Наступило утро.
Галичь можно понимать и как «галичий», то есть говор галичан, а не галочий.
В летописи сказано, что первое сражение началось в «пяток» (в пятницу) около обеда. Поэт сейчас назовёт тот же день, но раннее утро. Русичи, рассыпавшись по полю с быстротой стрел, подхватывают половецких девушек, паволоки и оксамиты – шёлковые и бархатные ткани.
Сь заранiя вь пятъкъ
потопташа поганыя пълкы половецкыя
