— И в любви, — вздохнул Нарцисс.
— А почему вы не позвали меня топать вместе со всеми?
Продолжая поднимать интеллектуальный уровень своего ученика, Губин продолжил тактику развернутых ответов.
— Организм без внешней среды, поддерживающей его существование, невозможен, поэтому необходимо увеличить энергетический заряд среды с тем, чтобы усилить пассионарность. А я отметил высокий энергетический потенциал у тебя, еще когда ты вдруг превратился в дьявола.
Монах было заикнулся о том, что никогда не имел ничего общего с этим мерзким созданием, но Губин, тут же перебив его, продолжил:
— Оставь. Мы, ученые, опираемся в отличие от богословов не на обманчивые впечатления, а на факты. А они, как известно, вещь упрямая. Что же, ты станешь отрицать у себя способности к целенаправленным сверхнапряжениям?
— Нет, — твердо согласился Иезуит, — мне всегда казалось, что я обладаю чем-то подобным. — Тут он подумал и продолжил: — И благодаря вам я понял, что отец Климент, видя мое могущество, всячески затирал меня.
— Наконец-то ты прозрел, — удовлетворенно отметил историк. — Твои пассионарные способности не уступают дару Александра Македонского, Суворова или Наполеона. А значит, ты призван и не можешь не совершать поступков, которые вызовут изменения внутри человеческого общества.
— Когда я должен буду начать действовать? — вытянулся в струнку Иезуит с горячим желанием отдать честь, но к большому своему сожалению не зная, как это сделать.
— Ты будешь поставлен в известность! Тут Иезуит понял, что более не имеет права злоупотреблять вниманием великого ученого и тратить его драгоценное время, и отошел в сторонку, а Губин продолжил сложные расчеты. Однако у него еще достало времени повернуться к монаху и проговорить торжественно:
— Но ты должен знать, что пассионарность — признак вредный, если не сказать губительный, и для носителя, — и тут он вздохнул еще сильнее, — и для его близких.
— Я готов, — просто проговорил Иезуит. Обрадованный согласием монаха, к нему обратился запыхавшийся Тойбин:
— Каждая человеческая жизнь представляет собой творческий ответ на заданные обстоятельства, таким образом она превосходит сложившуюся ситуацию. Однако именно в силу того, что духовная активность человеческой природы обладает божественной способностью производить действия через тысячи верст и лет, душа, призванная Богом, должна быть особенно крепка!
Если Тойбин хотел еще более укрепить Иезуита, то он старался напрасно. Воспрявшая в монахе удивительная сила не нуждалась более ни в какой поддержке и он, лелея в себе никогда ранее неведомую мощь, направился на поиски готовых слушать его сумасшедших.
Губин тоже решил напоследок высказаться как историк:
— Ранние христиане показали превосходное наличие двух важнейших качеств, необходимых для создания нового этноса: целенаправленность и способность к сверхнапряжениям. Инерции пассионарного толчка хватило на две тысячи лет, за которые Византия прошла все стадии исторического периода, ставши Третьим Римом в лице прошлой России. Воистину, христианство есть приговор гуманизму, который тщится открыть каждому человеку более широкое его собственное будущее и тем скрывает божественное будущее.
В это время Иезуит заканчивал проповедь перед кучкой сумасшедших.
— Я знаю, для того, чтобы проповедовать истину, необходимо возвыситься силой разума и души, достойной исторической личности. Первый наставник, отец Климент, учил меня эзотерическому христианству, я поверил ему, а он смылся, бросив меня в пустыне невежества, но не смог побороть мою жажду знания. Пришел профессор Тойбин и научил меня тому, что всякий мой поступок есть ответ на вызов враждебных сил. Его сменил настоящий живой академик, и я понял, что жажда знания и могущество созревшей во мне силы Ответа на Вызов поставили меня в эпицентр Мирового времени.
Тут монах топнул ногой и прислушался. Как он и ожидал, никакого ответа на его вызов не последовало и по-прежнему его окружала лишь тишина двора.
— Так я и знал! — радостно воскликнул Иезуит. — Даже силы мировой истории не решаются отвечать мне. Это мое действие… — Иезуит вновь потопал и вновь не услышал даже эхо в ответ… — Это мое действие, — повторил он, — подтверждает истинность суждения профессора Губина о моей пассионарности. Не только по имени, но и по мощи способностей меня можно равнять с Александром, но не с чуждым нам, русским, Александром Македонским, а с Александром Невским. И вот, силы природы не рискуют дать Ответ на мой Вызов.
