Дополнение Брауна к статье Королева явилось весьма существенным, но на стороне абсолютного чемпиона страны стояла его собственная практика, которая оказывала на многих боксеров гораздо более сильное влияние, чем любые, самые бесспорные теоретические выводы и обобщения. Рубки на обоих рингах было хоть отбавляй. Более сорока боев, например, закончилось рассечением бровей; хватало с избытком и других травм. Но общий уровень мастерства на каунасском первенстве оказался тем не менее достаточно высок — это в те дни отмечали все спортивные обозреватели.
Добились крупного успеха и наши литовские боксеры. Забегая вперед, скажу, что они, набрав, как и сборная Латвии, 25 очков, заняли в командном зачете шестое место.
Заслуженный мастер спорта Виктор Степанов посвятил им в своей обзорной, подводящей итоги первенства статье специальные строки. «В заключение отдельно хочется сказать о боксерах Литовской ССР, — писал он. — Сборная Литвы выступила дружным, хорошо подготовленным коллективом. Те времена, когда команда Литовской ССР с разгромным счетом 0:8 проиграла команде Москвы, прошли. Техника, физическая и морально-волевая подготовка боксеров Литвы заметно выросли. Сейчас команда прочно находится в десятке лучших страны. Такие боксеры, как мастера спорта Шоцикас, Серапинавичус, Гроховский и Шнейдеманс, являются достойными противниками признанных мастеров кожаной перчатки. Второй тяжеловес Советского Союза А. Шоцикас заметно вырос в технике бокса, стал более подвижен, разнообразен. Безусловно, лишь он один может оказать достойную конкуренцию чемпиону СССР, заслуженному мастеру спорта Н. Королеву».
Но все это было позже. А пока бои на каунасском ринге продолжались, и будущим победителям предстояло еще доказать право на звание первых перчаток страны. Что же касается тяжелого веса, то оценка Степанова оказалась и вовсе преждевременной — каунасский ринг так и не выявил ни первого, ни, как выразился Степанов, «второго тяжеловеса». Вышло так, что советский бокс в том году вообще остался без чемпиона в этой весовой категории.
Королев, вынудив своего третьего противника, украинского боксера Федяева, отказаться после первого раунда от продолжения схватки, вышел в финал. Мне это тоже удалось. Победы над Мартином Линнамяги и Анатолием Перовым обеспечили мне возможность попытаться завоевать золотую медаль чемпиона Советского Союза.
— Дело за малым: убедить Королева, что для тебя эта медаль важнее. И по возможности, не словами, а как принято говорить в боксе, с помощью жестов, — пошутил, напутствуя меня, Огуренков. — И не старайся закончить бой в первом же раунде, это может создать неправильное впечатление!
— Двигайся! Твоя победа не в руках, а в ногах, — сказал Мисюнас.
— Ни пуха ни пера! — пожелал Заборас.
И вот мы с Королевым снова вместе на ринге. Это наша с ним третья встреча.
Все как обычно. Судья скороговоркой произносит знакомую формулу боя, быстро отступает в сторону. Глухо звучит гонг. И «живой танк», по выражению Пастериса, начинает неотвратимо двигаться на меня. Движения Королева по-прежнему скупы и неторопливы, левая рука опущена ниже резинки длинных, до колен, по тогдашней моде, трусов, бритая крупная голова, как всегда, открыта, будто специально поджидая удара… Но я не забыл Тбилиси и отступаю назад, ограничиваясь пока одиночными прямыми правой.
А вот и атака! Два подряд быстрых боковых левой — до самого последнего мгновения не разберешь, то ли финты, то ли настоящие удары — и Королев входит в ближний бой, чтобы развить атаку своими знаменитыми сериями по корпусу. Но я настороже. Отхожу назад, нанося ответный удар правой в голову.
Дистанция восстановлена. Противника это явно не устраивает. Несколько энергичных, наслаивающихся одна на другую атак! Но меня вновь выручает мой верный конек — быстрая реакция и подвижность. Прав Пастерис, тысячу раз прав: ноги и еще раз ноги! Ни один из ударов Королева пока не прошел; мне же несколько раз удалось удачно контратаковать левой. Удары легкие, но очки за мной.
Королев, видимо, что-то опять задумал. Наступает, но в ближний бой не рвется — финтит корпусом и левой. Холодные серые глаза неотрывно смотрят мне прямо в зрачки. И вдруг их взгляд сорвался и скользнул куда-то вниз; не раздумывая, чисто автоматически, я молниеносно опустил локоть. Это было сделано вовремя. Мощный боковой Королева обрушился на меня, прижав мой локоть к солнечному сплетению. Упусти я мгновение, и мне бы несдобровать. Крюк правой зародился из самого невероятного для удара положения. А ощущение такое, точно двинули под ребра поленом… От последовавшей за ним стремительной серии я вновь избавляюсь быстрыми отходами назад, подкрепленными сдерживающими прямыми правой.
