Наверно мне просто неприятно общаться с теми, кто, не скрывая, презирают всех, кроме себя. Да и Фарина, которая, по началу казалась мне гордой, болела на самом деле гордыней, что мне абсолютно не нравилось. Уверен, что ушастые полезли через Лес исключительно по её прихоти, и потому попали в подобную передрягу. В общем, жалкое существо, не смотря на весь свой политический вес. И пройдёт много времени, прежде чем я захочу посетить её страну. С такой королевой законы должны быть соответствующими.
И, что важно, Фарина чувствовала моё отношение к ней, как прирождённый эмпант (узнал от Винки) и потому была не в настроении, но пыталась это скрыть. Её выводило то, что при общении я держался весьма вежливо и уважительно, при этом думая совершенно иначе. Но, к слову, делал я это намеренно, ибо научился прекрасно скрывать свои эмоции. Как рассказал фейри, я обладал редким даром, который назывался «скрыт». То есть я был абсолютно не читаем для магии и, возможно, она вообще на меня не действует, но это ещё стоит проверить. А так как просить кого-либо выбрасывать в меня огненные сгустки я категорически не желал, приходилось томиться в ожидании, хотя если «скрыт» не сработает, то мне будет не до опытов, ну тут уж как Бог даст. Вернее как Мироздание обратит на меня свой взор, ахах.
* * *
На этот раз ожидание было не долгим. Уже через полчаса над нашим лагерем пролетели несколько стремительных силуэтов, которые исчезли среди валунов. Мгновенно собравшись, мы стали ждать. Грифоны, в количестве пяти особей, неспешно вылезали из своего укрытия, внимательно рассматривая нас. Все они были по-своему красивы. Наш проводник смотрелся на фоне своих товарищей ущербно, что, впрочем, не мешало ему выгибать шею и гарцевать перед зрителями.
Самый крупный из грифонов вышел вперёд и обвёл всю нашу «дружную» компанию недовольным взором, после чего что-то чирикнул и плавно опустился на землю, подавая своим пример. Как только все пернатые улеглись, эльфы стали подходить к ним, рассматривая.
— Выбери того, на ком полетишь, Итор, — просветил меня Винки.
— А они сами не могут?
— Нет, это их обычай. И не надо удивляться, грифоны как минимум полу разумны, не говоря уже о большем. У них есть свои обычаи и традиции, и этот «выбор» одна из них.
Мысленно пожав плечами, я подошёл к главному. Он имел тёмный, шоколадный оттенок перьев и яркие зелёные глаза, которые оценивающе рассматривали меня. Хороший экземпляр, но не думаю, что он для меня, вернее я для него. Поэтому коротко кивнув, словно извиняясь, я прошёл мимо, прямо к тому, кого с самого начала желал заполучить в качестве воздушного транспорта.
— Ну что, Шутник, попал ты. Я тебе переход через тот кустарник ещё не простил.
Светлые жёлтые перья в некоторых местах встали дыбом, но тут же улеглись обратно, стоило мне осторожно почесать грифона в основании шеи. Тот сначала прищурено разглядывал меня своими глазищами, но потом успокоился и стал довольно курлыкать.
— Какие мы нежные, — ухмыльнулся я и рывком запрыгнул на оказавшуюся широкой спину. И, стоит заметить, грифон даже не просел подо мной, а ведь костяк у меня был тяжёлый.
За всем этим маленьким представлением внимательно наблюдал глава, а уж когда Шутник стал курлыкать, так вообще поражённо застыл, выпучив свои зенки. Кажется, так с ними никогда раньше не обращались, что, собственно, зря. Перья были мягкими и с тонкой пуховой подкладкой, проводя рукой по которой испытываешь умильное счастье, словно возвращаясь в детство. Сразу вспоминается соседская кошка, которую родители запрещали трогать, а ты украдкой гладил её во дворе, слушая громкое мурлыканье и улыбаясь от уха до уха.
Эльфы тут же запрыгнули на выбранных грифонов (к вожаку так никто и не осмелился подойти) и пернатые заголосили. Они яро что-то обсуждали, причём Шутник не принимал участия в споре, млея под моими руками. Наконец они пришли к какому-то выходу и замолчали, готовясь к взлёту. Все мышцы существ напряглись, а крылья расправились. Я распластался на Шутнике и крепко вцепился в него. Не хотелось бы разбиться в самом начале. Грифон пригнулся к земле и затем быстро распрямился, подпрыгивая и зависая в воздухе. Он махал крыльями, поднимаясь всё выше. Я чувствовал, с каким трудом они рассекают воздух, и ощущал некоторую неловкость.
