Лима, казалось, посмотрела внутрь себя (маленькие зрачки будто повернулись вглубь черепа) и стала рвать свою плоть большими когтями. Мирра вскрикнула и рванула к ней, но я успел перехватить её запястье.
— Отпусти, Игорь! — всхлипывая, рявкнула она и попыталась вырваться. — Она же убьёт себя!
— Она рассчитывала на твою реакцию и хочет выманить тебя из-за купола, — сам так и не разобрался, почему в тот момент сохранял спокойствие. Я просто был уверен, что без ясности ума нам не совершить правильных действий.
И действительно, видя, что моя защитница не делает попыток пересечь невидимую черту, Лима выпрямилась и теперь с какой-то обречённостью смотрела прямо мне в глаза:
— А знаешь, у него и впрямь больше шансов. Теперь понятно, почему ты променяла меня на него.
— Не глупи! Если бы я знала, что в моё отсутствие процесс пойдёт с утроенной скоростью, то я бы никогда не оставила тебя! Я люблю тебя, черт подери!
Белые глаза чуть прикрылись, и существо искренне улыбнулось, понимая, что та говорит правду. Оно коротко кивнуло и вновь посмотрело на меня:
— Надеюсь, ты оправдаешь надежды моей сестры, смертный. Не дай всему пойти прахом.
Ещё не до конца понимая, что здесь происходит, я, тем не менее, неуверенно кивнул, удовлетворив тем самым девушку, которая сложила руки у себя на груди, как делали фараоны, и попросила держать Мирру. Схватив её, я понял, к чему подобная предосторожность. Та буквально обезумела, став вырываться с воистину нечеловеческой силой, но я каким-то непостижимым способом мог удерживать её. Энергия текла по венам, неприятно покалывая, но я не обращал внимания на подобные мелочи. Лима в последний раз вздохнула и окуталась белёсым пламенем.
— Не-е-еет! — на ультразвуке выкрикнула Мирра, и я почувствовал, как мои барабанные перепонки лопаются и из ушей начинают капать капли крови. Глаза так же ужасно заболели, но я не позволил себе отпустить девушку. Организм тоже запротестовал против столь непривычного для него перегруза, так что пришлось мысленно взмолиться о том, чтобы это поскорее прекратилось. И Боги, какие уж не знаю, сердечно извиняюсь, меня услышали. Вопль банши наконец затих, и я смог выпустить богиню, изнеможенно падая на колени. Казалось, будто бы те силы, что появились во мне для удержания девушки, были ничем иным как моими собственными жизненными резервами, что не могло не огорчать. Похоже, придётся умереть гораздо раньше, чем было дано. «Стоп! Хватит! Тут не понятно, буду ли я вообще жить, а думаю о том сколько… Не двигаться и не рыпаться».
Подняв голову, я увидел свою подругу, которая стояла перед ледяной скульптурой, что была полной её копией. Видимо Лима решила уйти таким вот экстравагантный способом.
— Мирра…
— Я знаю, что у тебя много вопросов, Игорь, но прошу, дай мне несколько часов, чтобы придти в себя, иначе я могу что — то упустить.
Так как я оглох, голос звучал в голове, что ничуть не облегчало жизнь, ибо голова стала болеть с удвоенной силой. Мысленно согласившись, я дополз до всё так же стоящей кровати и просто напросто свалился на неё, закрыв глаза и мгновенно отключившись.
* * *
— Время пришло, Игорь.
Сон как рукой сняло, не смотря на то, что, как мне казалось, спал я без признаков нормального живого человека. Поправив чудом не свалившиеся очки, я недоумённо прищурился. Перед глазами была сплошная муть. Сняв их и решив протереть, я поражённо замер. Я видел без очков, причём прекрасно!
— В моём измерении восстанавливаются все жизненные функции, приходя в первоначальный вид, так что у тебя не только улучшилось зрение, но и восстановились повреждённые тобой в 7 классе малоберцовые кости, которые срослись не совсем так, как надо бы.
И действительно, лёгкий дискомфорт, к которому я за столькие годы привык, исчез, и я почувствовал, что могу если и не взлететь, то хотя бы пробежать пару километров, на этот раз ни на что не отвлекаясь. Замечательно, а то после того случая с многотонным грузовиком мне не удавались долгие пробежки, боль становилась невыносимой.
— Я понимаю, что это для тебя очень важно, но не мог бы ты помечтать чуть позже? У нас мало времени.
