– И чего? – фыркнула Маринка. – Жены и домработницы не в счет. Здоровье же позволяет... Я про твое здоровье, кстати, – здоровье Ирбиса меня слабо беспокоит...
Она настолько обрадовалась этому сообщению, что даже вскочила и быстро забегала по комнате, весело взбивая волосы:
– Криська! Ты только представь! Это ж тебе... Да тебе сразу же квартиру нормальную дадут! Он только пальцами щелкнет. И будет у тебя не этот клоповник, а... И чтобы не меньше двух комнат, ты ж знаешь, меньше двух никак нельзя. И чтобы оформил по всем правилам!..
– Марин, ну ты чего забегала, как после дихлофоса? – проговорила Кристина. – Да на этого Ирбиса уже наша директриса глаз положила. Она ведь его к нам и заманила банкет устраивать.
Однако Маринку свернуть было уже невозможно:
– Директриса? Это Нонна Олеговна, что ли? Ну... Нонна бабенка видная, может и взять мужичка своим богатым телом, опытом и обаянием... Однако ж с возрастом у нее промашка. А у тебя он все еще есть, возраст этот... Вот на нем и сыграем! Потому что, Криська, я тебе честно скажу, у тебя, кроме употребимого возраста, ну ничегошеньки нет. Прямо глазу зацепиться не за что. Это я тебе как близкий человек говорю, ты же знаешь, я объективная. А кто у вас его столик обслуживать будет?
– Наша смена... У него ж не столик, а столище! Он же весь зал снял. Там все только его приглашенные.
– А меня куда посадишь? – сощурилась Маринка.
– Тебя? – Кристина удивилась. – Никуда. Говорю же – весь зал снят, посторонним вход запрещен.
– Тогда я буду... из газеты, – тут же решила Маринка. – Без меня ты точно не справишься с поставленной задачей. А так... под моим неусыпным контролем... А в чем ты будешь?
– У нас же форма! Ну эти... синие платьица и фартуки...
– У-й-й-й, убожество, – скривила личико Маринка. – Фартуки, платьица... Ну школьницы – переростки, честное слово. У вашей Нонны что там – ностальгия по прыщавой юности? Значит, так. Раз кардинально ничего изменить нельзя, платье укоротим по самое «не могу», пуговицы ты расстегнешь до... В общем, я покажу как, на фартук пришьем кружева подороже – а то видела я эту униформу: роба по сниженным ценам. И завтра же – в салон красоты! Улучшать твое лицо. Я сегодня с Ирочкой договорюсь.
– А зачем так рано? У нас двадцатое-то только в субботу, – захлопала глазами Кристина.
– Ага... – на секундочку задумалась Маринка. – Значит, прямо в субботу и побежишь... со скольки у тебя смена?
– В субботу с четырех – до полной отключки клиентов. А завтра и послезавтра я до четырех.
– Ясно, я тебя на два часа запишу, – махнула ладошкой Маринка. – Будь готова. Денег у тебя, конечно, нет, возьмем у моего Каркашина.
– Ой, Марин, мне неудобно. Мы у твоего Каркашина уже брали мне на путевку, – напомнила Кристина.
– И чего? – уставилась на нее Маринка. – Я ж не буду из своих доставать! А с Каркашиным мне все равно придется разводиться. Только вот еще он дачу на меня отпишет...
Кристина с завистью посмотрела на подругу – и как это у нее все ловко получается? Они ведь вроде ровесницы – обеим по двадцать семь лет, но только Маринка уже третий раз замужем. И каждый из ее мужей, уходя, непременно что-то оставлял Маринке на добрую, вечную память. Первый – не сильно состоятельный Коля Липов – имел обширные связи. И Маринка каким-то образом за год умудрилась получить диплом о высшем образовании, а потом и пристроиться на престижную работу. Второй супруг Марины Ивановны Субботиной уже имел крупное состояние – подруга теперь хотела денег. Потапов Егор Николаевич – так звали второго мужа Маринки – был нрава очень крутого. Но за свою двухкомнатную квартиру в центре города Маринка терпела его целых два года. Как в армии побывала, причем каждый день в новобранцах. Но она вытерпела все. Хватка у Марины Ивановны оказалась бульдожья. К тому же Марина ни дня не сидела сложа руки – все время ходила на какие-то курсы, учила языки, упрямо мучилась с компьютерными программами, ну и результаты не заставили себя ждать – в настоящее время она являлась помощником руководителя крупной фирмы. И уже можно было плюнуть и жить в свое удовольствие... если бы не цель.
