Если быть последовательным, то так или иначе приходишь к мысли об убийстве. Я понял, что профессор Ямамото вот-вот заговорит об этой возможности, и спасся бегством. Ни в коем случае нельзя дать понять, что нам известно больше других. Пока мы не нащупаем противника, надо затаиться.
Едва я положил трубку, как снова зажужжал телефон. В барабанную перепонку ударил твердый, сдержанный голос:
– Алло! Господин Кацуми? Мы вас предупредили по-хорошему, а вы что делаете? Теперь пеняйте на себя…
Не дослушав, я сунул трубку Ёрики.
– Это он. Тот самый шантажист.
Ёрики крикнул:
– Алло! Кто это? Кто говорит?
Незнакомец дал отбой.
– Что он сказал? – спросил я.
– Сказал, что полиция теперь взялась за дело по-настоящему.
– Тебе этот голос не показался знакомым?
– Знакомым?..
– Вернее, не голос, а интонация. – Что-то шевельнулось в моей памяти и сейчас же исчезло. – Наверное, я вспомню, если услышу еще раз.
– Действительно, мы, возможно, знаем этого человека. Слишком уж быстро он обо всем узнает. Обо всех наших делах.
– Что будем делать?
Хрустя пальцами и озираясь, словно ища вешалку для шляп, Ёрики проговорил:
– Да, кольцо окружения сжимается… И если мы не найдем в нем слабое место…
– Может быть, проще пойти и сообщить в полицию, как все было?
– Как все было? – Ёрики криво усмехнулся и повел плечом. – А как вы докажете им, что все именно так и было?
– Но разве не служит доказательством, например, то, что женщину убили не мы?
– Не пойдет. Пусть даже женщина действительно убита, а не покончила с собой. Но ведь наши Цуда и Кимура не раз наведывались в полицию и так или иначе имели возможность соприкасаться с нею. Сейчас они вне подозрений, потому что у них бумаги с большими печатями, но едва нас заподозрят в убийстве этого несчастного заведующего финансовым отделом, как на них тут же обратят внимание. «Институт убийц». Хорошо звучит, не правда ли? Отличный заголовок для газет. Слава о нашей методике человекоубийства прогремит по всему миру.
– Это только предположение. То, что ты мне говоришь.
– Да, это своего рода предположение.
– Сейчас полиция будет заниматься вещественными доказательствами. Например, будет доискиваться, откуда взялся яд.
– Сэнсэй… Как вы думаете, почему комиссия так охотно идет нам навстречу? Не потому ли, что они думают, что наша машина поможет раскрыть преступление?.. Мы ведь и сами так считали. Мы полностью полагались на возможности машины. Но противник оказался гораздо сильнее, чем мы воображали. И вы думаете, что полиция легко справится с противником, который оказался сильнее пашей машины?
– Противник?
– Ну конечно! Разве не ясно, что мы имеем дело с настоящим противником?
Я опустил глаза и задержал дыхание. Нет, в сторону всякие эмоции. Нужно слушать Ёрики. И если действительно нам противостоит противник, а не простая цепь случайностей…
Позвонил Цуда. Полиция задержала какого-то субъекта и показала его хозяину табачной лавки. Как только выяснилось, что произошла ошибка, задержанного немедленно отпустили. Хозяин табачной лавки утверждает, что один из преступников – мужчина небольшого роста, видом из благородных, глаза маленькие, с холодным, жестким блеском. Я непроизвольно улыбнулся. Ёрики я это передавать не стал.
– Так кто же это, по-твоему? – спросил я его.
– Мне все больше кажется, что это не частные лица, а какая-то организация.
– Почему?
– Не могу выразить этого словами. Я так чувствую.
Дождь прекратился. Незаметно наступил вечер.
– Восьмой час. Пора отпустить всех по домам.
– Я им позвоню, – сказал Ёрики.
Я кивнул и подошел к окну. Внизу у ворот стоял мужчина с сигаретой во рту. Было темно, и я не мог разглядеть его лицо. Вдруг он поднял голову, увидел меня и поспешно ушел. Я резко обернулся.
– Ты хочешь сказать, что это та самая организация, которая занимается скупкой зародышей ка третьей неделе беременности?
– Ну вот еще, откуда мне знать… – немного растерянно, как мне показалось, проговорил Ёрики, набирая номер на телефонном диске. – Впрочем, если уж на то пошло, сейчас над проблемами внеутробного выращивания млекопитающих работают во всем мире…
– Внеутробное выращивание?
