Старшие начальники поддерживали мое стремление к учебе,
- Правильно делаешь, Константин Андреевич, - одобрил Кушников. - Пиши рапорт на мое имя, а я направлю его по инстанции.
Спустя некоторое время меня вызвали на беседу в штаб дивизии и тоже согласились с моим желанием. Документы пошли в округ, затем в Москву. В Академии имени М. В. Фрунзе был как раз очередной набор слушателей, и меня утвердили заочником.
Я не ездил ни на установочные лекции, ни на зачетные сессии. Получая задания в письменной форме, занимался самостоятельно, консультировался у командира дивизии Стрельцова, затем отсылал выполненные работы в академию. Тематика этих работ была довольно разнообразной - о тактике ведения боя роты, батальона и полка в период гражданской войны, о применении уставов в условиях фронта, о материально-техническом обеспечении молодой Красной Армии и формах политико-воспитательной работы среди бойцов, о роли красных командиров и военкомов. Давались задания и по коренным вопросам организации и содержания учебы в армии после военной реформы 1924-1925 годов.
Порой мне недоставало времени, и тогда приходилось обращаться к старшим, более опытным и образованным командирам. Бывало, ночью сидишь над учебной литературой или подготовкой какой-либо разработки по заданию академии, а днем идешь в батальон. Никаких послаблений для командиров-заочников не было. Времени не хватало, для сна оставалось три-четыре часа в сутки, но тут вступали в действие упорство и настойчивость в достижении цели: взялся за гуж - не говори, что не дюж.
И вот окончен первый, самый трудный курс Академии имени М. В. Фрунзе. Теперь уже, прослужив десять лет в армии, я считал, что навсегда останусь пехотинцем, и не собирался изменять этому роду войск. Однако жизнь переиначила мои предположения.
Руководствуясь одним из основных документов деятельности войск - Полевым уставом, я не мог не обратить внимания на следующие строки в нем: "Авиация новое могущественное оружие войны. Оно быстро прогрессирует технически, расширяя базу и форму своего боевого употребления". Правда, в ту пору на авиацию возлагались вспомогательные задачи - разведка, наблюдение и связь. И все же развитие Военно-Воздушных Сил все настойчивее напоминало о себе.
15 июля 1929 года в постановлении ЦК ВКП(б) "О состоянии обороны СССР" говорилось: "Одним из важнейших результатов истекшего пятилетия следует признать создание Красного воздушного флота. Считать, что важнейшей задачей на ближайшие годы в строительстве Красной авиации является скорейшее доведение ее качества до уровня передовых буржуазных стран, и всеми силами следует насаждать, культивировать и развивать свои, советские научно-конструкторские силы, особенно в моторостроении"{14}.
В соответствии с постановлением ЦК партии "О командном и политическом составе РККА" военное руководство приняло самые энергичные меры к резкому повышению технических знаний летного состава, к подготовке авиационных специалистов, в совершенстве знающих сложную технику и способных успешно применять ее в интересах защиты Родины. Особое внимание обращалось на укрепление единоначалия и улучшение социального состава авиационных кадров.
К осени тридцатого года в войска поступила специальная директива, на основании которой отбирались кандидаты на командный факультет Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. Именно туда меня и направили, вопреки десятилетнему стажу службы в пехоте и желанию продолжать учебу в Академии им. М. В. Фрунзе. Я прошел медицинскую комиссию, сдал вступительные экзамены и приступил к освоению нового для меня, и на этот раз пожизненного, дела авиационного.
К 1930 году Военно-воздушная инженерная академия имени профессора Н. Е. Жуковского стала прославленной кузницей авиационных кадров. Прежде здесь функционировал факультет службы Воздушного флота (в некоторых документах он назывался военным, а с 1926 года - командным). Этот факультет состоял из двух отделений - сухопутного и морского. Первоначально его учебный план не подразделялся на циклы и содержал несколько десятков различных дисциплин, в том числе воздушную стратегию, тактику сухопутной авиации, тактику морской авиации, аэронавигацию, военную администрацию, историю военного искусства и т. д. Затем были определен и пять циклов обучения: военно-воздушный, военно-сухопутный, военно-морской, военно-технический и социально-экономический. Первый объединял три кафедры: стратегии, тактики и организации военно-воздушных сил. По второму изучалось десять учебных дисциплин, но деления на кафедры не было. Военно-морской цикл включал кафедры морской стратегии и морской тактики.