— Почти как ЦРУ! — воскликнул он.
Сравнение было достаточно точным. То, что творилось за кулисами высокой моды, напоминало Пентагон, хотя и в меньших масштабах. Мужчины со взглядом одержимых идеалистов, женщины, производившие впечатление усердных учениц Мата Хари, корпели над чертежами, напрягали усталые глаза над эскизами, передвигались из офиса в офис, словно зомби, изучали образцы ткани, как будто это было секретным оружием, и сосредоточенно разглядывали красивых молодых манекенщиц, казавшихся вылепленными из гипса. Одежда была здесь единственным живым существом.
— И это происходит ежегодно? — спросил Дейн.
— Да. Позвольте показать вам… — Дейн следовал за Шейлой, внимая ее литании. Марк Боан от Диора, Краэ от Нины Риччи, Кастильо от Ланвен (прямо как средневековые святые, феодальные вассалы или Исаак из Йорка[25] и Макдоналд с Островов[26]), Карден, Шанель, Жак Эйм, Бальмен, Гома, Берне и, наконец, прославленный Ив Сен-Лоран. Судя по тону Шейлы, Сен-Лоран мог исцелять золотуху наложением рук.
— И это только Франция, — говорила Шейла.
Дейн старательно записывал.
— Это как вино, — объясняла она. — Любой француз в здравом уме признает, что некоторые французские вина уступают их американским аналогам. Но мы такие снобы! Мы предпочитаем посредственное вино с французской этикеткой превосходному калифорнийскому. То же самое с одеждой. Ладно, Сен-Лоран действительно недосягаем, но не потому, что он француз, а потому, что он Сен-Лоран. А еще меня выводят из себя женщины, которые не желают носить платье, если его создатель не мужчина. От этого я просто прихожу в ярость.
— Вам это к лицу, — сказал Дейн.
И в самом деле, гнев окрасил ее щеки румянцем и придал блеск глазам.
Шейла засмеялась своим коротким освежающим смехом:
— Ладно, пошли на ленч.
* * *
— Совсем забыла, что ленч может быть таким забавным, — сказала Шейла Грей. — Благодарю вас, мистер Маккелл.
— Не могли бы вы называть меня Дейн?
— Хорошо, Дейн. Вы уверены, что пишете книгу, где фигурирует модельер?
— Почему вы в этом сомневаетесь?
— Очевидно, мне не нравятся люди со скрытыми мотивами. — Она усмехнулась. — Я всегда настороже.
— Единственный скрытый мотив, который мог бы у меня иметься, был бы очень личным… Я не могу представить, чтобы женщина им возмущалась.
Шейла поднялась:
— Мне пора возвращаться на свою каторгу.
— А мы не можем это повторить? Скажем, завтра?
— Мне не следовало бы…
— Еще одна лекция в вашем салоне, а потом снова ленч?
— Изыди, сатана! Ладно, сдаюсь.
Дейн проводил ее на Пятую авеню, и она всю дорогу говорила только на профессиональные темы.
Вспоминая сегодняшнюю встречу, Дейн пришел к определенным выводам относительно Шейлы Грей. Она была доступна в том смысле, что всегда брала то, что хотела. Не началась ли таким же образом ее связь с отцом — быстро, без всякого флирта? Быть может, Шейла столкнулась с Эштоном Маккеллом в лифте, решила, что этот мужчина ей подходит, и пригласила его выпить?
Дейну хотелось бы встретить Шейлу при других обстоятельствах. Он восхищался ее прямотой, непохожестью на других женщин, даже слабо заметными при дневном свете веснушками. Странно, что она не возбуждала мужские бойцовские инстинкты. Ей можно было предлагать свое общество спокойно, без всякой суеты, и она либо принимала, либо отказывалась от него. Ему это нравилось.
Дейн вздохнул. Между ним и Шейлой Грей стояли эгоистичная самонадеянность Эштона Маккелла и беспомощная самоотверженность Лютеции. Раз эта женщина решила стать любовницей его отца, не думая о чувствах его матери, ей придется принимать все последствия этого решения.
* * *
Но это было единственным, что омрачало их растущую привязанность. Шейла была восхитительна. Она жевала попкорн в кинотеатре под открытым небом, как сидящие вокруг них подростки, наблюдая, как чудовищный пришелец из космоса топчет крошечных людей и опрокидывает дома, покуда стройный молодой ученый и его очаровательная ассистентка не уничтожили его изобретенным ими лучом смерти. Шейла хлопала в ладоши от восторга, когда Дейн привел ее в закусочную, которую содержали приверженцы индуистской секты, и ела творог и сыворотку, беззаботную покинув сказочный мир Матушки Гусыни.
