Какие подробности?
Да и к чему тратить время, когда вопрос можно решить обычным телефонным звонком?
Я уже хотел набрать номер Твиста, но в последний момент передумал. Пусть все уляжется. Если позвоню сразу, это будет означать безоговорочное поражение, а мне не хотелось выслушивать плохо скрываемое торжество с ноткой притворной скромности. Да пусть даже без нее. Легкость, с которой Твист так лихо расщелкал «дело», чего греха таить, меня раздражала. Все-таки я – Джон Картер, признанный мастер детективного романа, – побился с этим богом криминологии об заклад, что он никогда не отыщет решение.
Приближался полдень, а Джимми так и не появился. Мы планировали перекусить в «Белой лошади», но, честно говоря, желания идти туда не было. Видимо, и Джимми не голодал, раз торчал незнамо где. Я решил подышать свежим воздухом в одиночестве.
Мое жилище располагалось в тихом и уединенном уголке за милю от ближайшей деревни. Идеальное место для спокойного отдыха и поиска вдохновения. Погруженный в глубокие раздумья, я бродил по извилистой тропинке, окаймляющей уютные лоскутки газона. Сначала в голову лезли какие-то путаные мысли, но они, наконец, испарились, и на душе стало безмятежно. Свежий ветерок и приветливые лучи солнца ласкали лицо. Я так разнежился, что потерял счет времени и вернулся домой, когда часовая стрелка уже переползла отметку «два».
Дойдя до своего кабинета, я увидел стоящего у стола Джимми. Заметив меня, он слегка вздрогнул и быстро отпрянул в сторону. В его руке были листочки писчей бумаги, которые прислал доктор Твист.
– Вы читали мои письма? – резко спросил я.
– Читал? – пробормотал Джимми, взглянув на листки, и затем торопливо положил их на стол. – Нет, я ждал вас. А это… Просто взял машинально, не думая. И, само собой, не заглядывал.
– Надеюсь, вы меня не заждались? Я вышел развеяться и совсем потерял счет времени.
– Не волнуйтесь, мне не хотелось есть. И, кстати, я тут получил работу. Пойду, пожалуй.
Джимми не объявился ни на следующий день, ни через день, ни через два. Обеспокоенный таким необычным молчанием, я позвонил ему домой. Никто не ответил. Тогда я набрал номер консьержки.
– Добрый день, мадам. Могу ли я поговорить с Джимми Лессингом?
– Мистер Лессинг здесь больше не проживает, – ответил недовольный голос.
– В смысле «больше не проживает»?
– В прямом. Съехал два дня назад.
– Съехал? Но куда?
– Понятия не имею. Адреса он не оставил. По-моему, его уже нет в стране. Он поговаривал о Соединенных Штатах, но это все, что мне известно.
Я повесил трубку. В висках начала пульсировать кровь. Джимми внезапно улетел на другой конец света, даже не сообщив мне. Ерунда какая-то.
Ход моих мыслей прервал телефонный звонок.
– Да? – прорычал я.
– Рональд?
– А, доктор Твист. Рад слышать. Я получил ваше письмо. Разрешите принести мои самые сердечные поздравления. Никогда бы не подумал, что вообще…
Алан Твист резко прервал меня, чего обычно себе не позволял:
– Мы можем встретиться во второй половине дня?
– Минутку, дайте подумаю… Да, я свободен. Вас устроит в пять часов?
– Конечно… Кто там? А, входите, доктор. Вынужден с вами попрощаться, Рональд, пришел мой врач. Увидимся.
– Давайте бросим курить вместе, – выдохнул струйку дыма доктор Твист. – Поддержите меня? Кажется, я совсем запустил сердце. Раз время от времени хочется посмаковать трубочку, то вроде как и думать не нужно. Знаете, что этот разносчик плохих вестей мне сообщил? Я, мол, должен радоваться, ибо еще могу иногда позволить себе рюмочку виски. Изредка, разумеется. К черту!
Твист вытряхнул трубку, вновь набил ее до краев и зажег. Затем откинулся в кресле и погрузился в созерцание моря, которое проглядывалось вдалеке из французских окон гостиной. Внезапно сильный ветер затряс створки, и вода заколыхалась.
– Вот ведь погодка, – уже более спокойно проворчал Твист, плотнее укутываясь в жакет. – Немного спиртного нам не повредит, как считаете?
Он поднялся, выпрямив худое тело – результат увлечения садоводством и каждодневной зарядки, – и прошел к бару.
Я решил не позволять отвлекать себя и ринулся в атаку:
