– Да, работа высасывает из меня все силы. – Он облизал палец и погрузил его в пятый пакетик сахара. – И поэтому я вынужден всасывать их снова. – На этих словах он облизал засахаренный палец и широко улыбнулся.
Такого рта я еще не видела. Одни клыки. Я оглянулась через плечо, посмотреть, не заметил ли кто-нибудь еще того же, что и я. Это вам не удлиненные резцы; это были настоящие клыки, как в «Куджо» Стивена Кинга. Я затаила дыхание.
Заметив мое паническое состояние, Оливер тепло усмехнулся и сказал:
– Не бойтесь, я не кусаюсь, если меня не просят.
Я насмешливо закатила глаза и принялась взбивать волосы.
Через двадцать минут я уже знала, что Оливер – хирург-отоларингологсо специализацией в педиатрии. Что, если это та же сила привычки, о которой меня предупреждала психотерапевт? Неужели я не могу встретить мужчину без пейджера и расписания вызовов? Он пригласил меня пообедать с ним, и я запаниковала.
– Это всего лишь свидание, Стефани. Не шпионский контакт.
Кажется, он процитировал какой-то кинофильм, поэтому я рассмеялась и решила принять приглашение, пусть даже он и доктор медицины. Постепенно я почувствовала, что мне с ним легко; мне не приходилось напрягаться и «производить впечатление». Я просто слушала Оливера, мысленно соглашаясь с тем, что он говорил. Когда он предложил фондю и живую музыку в пабе «У Джо», я сказала:
– Мужчина, который ест сыр? Пожалуй, ты мог бы мне понравиться.
– Кто же не любит сыр?
– Мой бывший муж просто видеть его не мог.
Я порадовалась, что сказала это. Оливер производил впечатление человека слегка консервативного, поэтому стоило заранее предупредить его о своем распавшемся замужестве.
– Ты была замужем? – Я кивнула. – Но ты так молодо выглядишь! Когда ты успела выскочить замуж, лет в двенадцать?
– Нет, тогда я еще мочилась в постель, мне было не до брака. – Вот молодец, скажи еще что-нибудь постыдное про себя.
Испорти впечатление окончательно!
Впрочем, испортить впечатление, которое я произвела на Оливера, было нелегко. Он был надежен и безопасен, как сельдерей (к этому я еще вернусь), и я сразу ему понравилась, особенно когда он узнал, что я в юности мочилась в постель. Как выяснилось, он немного надеялся на то, что я не переросла эту привычку, но это уже другая история.
– Может, выкроишь двадцать минут между свиданиями и найдешь время для подруги? Мне нужно с тобой поговорить. – Вермишелли собственной персоной. Она звонила мне из офиса, чтобы пожаловаться на жизнь. – У меня тут приступ паники, Стеф.
Это понятие она употребляла так же широко, как и я, применяя его в случае любой беды – от кулинарных неудач до ошибочного ответа на рабочую рассылку всем адресатам сразу.
– Ну, выкладывай.
Я поставила в своем профиле в чате статус «занята» и сосредоточилась на Вермишелли.
– Он до сих пор не позвонил мне. – «Он» – это Алан Ридли, ходячая реклама «Аберкромби», двадцати четырех лет от роду, с которым она познакомилась во время рейса Орегон – Нью-Йорк.
Они уже несколько месяцев встречались от случая к случаю, когда было настроение; он часто слал ей е-мейлы, писал о том, как провел день, и что работа у него занудная, как у продавца в «Генри Бендель», или о том, что его младшая сестра приедет в Нью-Йорк, и не знает ли Вермишелли, что можно посмотреть или совершить такого «типично нью-йоркского». Но когда речь заходила о планах, он никогда не приглашал мою подругу – адвоката по вопросам интеллектуальной собственности – на свидания. Вместо этого Алан и Шелл звонили друг другу поздно вечером, если вдруг один из них выпьет или заскучает. Они встречались в баре и осушали бутылку вина на двоих, обмениваясь случайными фразами и обдуманными жестами. Он заявлял, что она просто красотка, и обнимал ее за плечи, почти ложась на нее. Их нельзя было даже назвать друзьями по сексу; для этого нужно как минимум быть друзьями.
– А ты сегодня не пыталась писать ему е-мейлы или сэмэски?
– Нет, он говорит, что не может одновременно работать и отвечать на мои сообщения.
– О, это плохо.
– Что? – Вермишелли запаниковала.
– Если он не может одновременно работать и отвечать тебе, значит, он способен сосредотачиваться только на одном деле. И вы никогда не достигнете одновременного оргазма.
