Нижним бельем Кристиану служили черные сетчатые плавки. Нет, не плавки, а настоящие мужские стрини. Невозможно поверить, что такое станет носить мужчина, никак не связанный с порноиндустрией.
Он не пожалел денег на эту кошмарную штуку, за мидии заплатить не захотел. Я точно сошла с ума.
– Поцелуй меня сюда, – -попросил он, указав на содержимое своих стрингов.
– Что-что? Тебе нужна вода?
– Нет, потрогай мое барахло; оно хочет тебя.
– Твое что?
– Ну, знаешь, мои штучки, – пояснил он и погладил свои яйца.
Так, здесь лучше сделать паузу.
Я слышала, что мужчины иногда дают своему члену имя. Я этого не понимаю – это ж не машина все-таки! А вот что меня по-настоящему удивляет, так это привычка говорить о нем в третьем лице, будто у него есть личность и собственные вкусы. «Вилли хочет выйти поиграть». Фу. Это уже ни в какие ворота не лезет.
Женщинам совсем не хочется думать о вашем члене и яйцах как о «барахле» и «штучках». Для начала, слово «штучки» напоминает разве что о ребенке, который выковыривает изюм из булочки: мол, что это за штучки? А «барахло» напоминает о кучах мусора и о том, что надо бы разобрать антресоли. Неудачные сравнения. Булочки возвращают в детство, а кучи мусора заставляют вспомнить о дурном запахе. Ничего сексуального в этом нет. Оставьте «барахло» в покое. Неужели нет слов получше? Мне вот нравится слово «зона»; оно прохладное, как раз для телешоу с «детским» рейтингом, но хоть не наводит на неподходящие мысли.
Ладно. Вернемся к нашим яйцам. Вернее – к его.
Кристиан улыбнулся и притянул меня к себе, чтобы поцеловать. На вкус он напоминал одеколон, а целовался наездами, то задвигая, то выдвигая язык из моего рта, – похоже, решил продемонстрировать возможности своего языка. Мужчины иногда любят похвастаться даже в этом. Впрочем, однажды я наткнулась на кое-что особенное. Один мужчина велел поцеловать его точно так, как я бы хотела, чтобы он мне сделал куннилингус. «Ну да, вот так, сначала лижешь губы... Теперь покажи мне, что делать с клитором. Мой язык – это твой клитор. Покажи мне». Вот это возбуждает. А поцелуи со спортивными выпадами лучше оставить для детских игр.
К сожалению, метросексуалы и их родственники евросексуалы не способны окупить поцелуями затраты на свои косметические причиндалы. Они дотошно изучают статьи о технике этого дела в «Джентльмен Куотерли» и этим ограничиваются. Сосредоточившись на стиле и мастерстве, они забывают о страсти, которая только и способна пробуждать ответные чувства. Когда мужчина слишком озабочен технической стороной дела, ласки начинают напоминать осмотр у врача, и они так же холодны, как медицинские инструменты. Да, кстати: первоначальный натиск и дальше сплошные стоны и подергивания – это еще не страсть. Это тоже дешевка.
Мне нужен был мужчина, который добивается того, чего хочет, и способен при этом обойтись без журнала «Мужское здоровье». Кристиан на эту роль явно не годился. Он наверняка разучивал перед огромным зеркалом взгляд «Я тут главный, и ты будешь моей»; в нем чувствовалась фальшь. А после разучивания взгляда он, наверное, еще двадцать минут изучал, идут ли ему темные очки, поднятые на лоб. Целоваться с ним было все равно что с авокадо: сплошное пюре.
Может; он в чем-то другом разбирался? У меня сложилось впечатление, что оральным сексом он занимался точно по инструкции, но проверить не удалось. Ничего сексуальнее, чем стащить с меня шортики и заявить, что ему нравятся нестриженые волосы на лобке, он не продемонстрировал.
Ну да, так и сказал, честное слово.
Вот вам и вся страсть. Поначалу пристрастие к лобкам в стиле семидесятых показалось мне многообещающе пылким. «Дай-ка я стащу с тебя промокшие трусики и попробую твой нектар на вкус». Вот это было бы сексуально. А он, скорее, отчитал меня за старомодность. Я так и ждала, что он достанет ручку и начнет записывать все мои упущения по списку.
Нет, мне правда хотелось привлечь его к себе, почувствовать его, осязать эти плечи. Мышцы бедер. Кожу. Я тянула его к себе, исходя желанием. Но все прошло, как только он вспомнил о смягчающем креме «Теракс».
