– Какая? – Принц задумчиво наблюдал за тем, как его охрана разводит костер и начинает готовить еду.
– Не знаю принц, не знаю. Я не королевский дознаватель, я сводник. И боюсь, что события ушли далеко за те рамки, которые можно было бы объяснить желанием или нежеланием кого бы то ни было вступить с вами в родство.
– Если целью было посеять общую смуту в королевстве?
– Возможно, мой принц. Но остается все тот же вопрос – зачем? Смуту могли затевать для чего-то. Это не купцы, пытающиеся под шумок провести свой товар мимо постов сборов дани. За всем этим кроется что-то более серьезное. Сейчас, после второго убийства, мы можем подозревать любой дворянский род, ведущий свою игру. Вы же не будете утверждать, что эти убийства никак не связаны между собой?
– Да, главный вопрос все тот же – зачем? Кому выгодна смута в королевстве именно сейчас, причем организованная таким странным образом? Два убийства дочерей сильных родов, восстание баронов, заранее обреченное на провал. На что могут надеяться бароны, выступая против сильной как никогда королевской армии? После победы у девятой крепости и перемирия с орками армия короля становится сильнее день ото дня.
– Может, бароны как раз и боялись упустить последнюю возможность? Ведь через пару лет у них бы уже не было ни малейшего шанса.
– Как будто сейчас у них этот шанс есть,– саркастически произнес Грегор.– Их раздавят, и на этот раз король не будет так милостив. Убийство дворян, измена короне – все это верный путь на плаху.
– Нам не хватает сведений, чтобы делать хоть какие-то выводы,– печально заключил прелат.
Принц обернулся в ту сторону, где в лесах искал убийцу его отряд, и мысленно пожелал им удачи. Но вслух он произнес другое:
– Надо быстрее добраться до столицы. Только там мы сможем узнать хоть что-то новое.
Мугра посмотрел на Виктора, но тот только покачал головой, прошептав:
– Ему осталось немного.
Волк кивнул и наклонился над умирающим слугой.
– Расскажи нам, кто приказал тебе убить дочь эрла.
– Как… как больно. Спасите меня, благородные воины… Спасите.
– Мы не пошевелим и пальцем, если ты не скажешь, по чьему приказу ты пошел на отравление, убийца. Ты понял? – Мугра встряхнул начинающего терять сознание парня.
– Я не знаю, чей это был приказ. Мне дали десять золотых и пообещали пятьдесят после того, как я выполню задание.
– Кто? Кто пообещал? Кто разговаривал с тобой?
– Он называл себя Скользящим. Иногда, когда забывался, Скользким. Я испугался и не решился прийти за деньгами. Решил, что десять золотых и жизнь лучше, чем шестьдесят и нож в спине. Это страшный человек, он все время улыбался, но это улыбка змеи.
– Чьи это были деньги? Где этого Скользкого можно найти? Как он выглядел?
– Светлый такой, худой. Больно, очень больно…
Мугра снова начал трясти безвольно мотающееся тело и остановился только тогда, когда на его плечо легла рука мага.
– Поздно. Он мертв,– произнес Вик,– давай займемся остальными. Этот все равно рассказал не намного меньше, чем знал.
Единственный пока живой воин из команды убийц зажимал обеими руками ногу, отрубленную чуть выше колена. Подняв глаза на подошедших, он тихо произнес:
– Я вижу, вы хорошие воины.– Мугру поразил странный, неизвестный ему акцент, который явственно слышался в голосе раненого.– А раз так, то вам знакомо понятие чести. Прошу вас, убейте меня быстро и закончите мои мучения. Эта боль невыносима.
Из обрубка, несмотря на все попытки раненого зажать рану, ручьем текла кровь.
– Скажи нам, кто тебя послал, и ты умрешь быстро,– предложил Мугра.
Незнакомец покачал головой.
– Я и так сказал вам слишком много, уже только потому, что вообще заговорил. Большего я не скажу. Мы выполнили то, за чем были посланы. К сожалению, не до конца, эта падаль все же успела раскрыть свой рот перед смертью.
Воин оторвал обе руки от раны, и ручеек крови моментально превратился в фонтанирующую струю. Незнакомец начал заваливаться на бок, закрывая глаза. С усилием он вновь их открыл и посмотрел прямо в лицо подскочившего к нему вплотную Мугры.
– Добей меня, воин. Я все равно ничего больше не скажу.
