— У вас есть враги? — спросил он по-русски.
— Долгая история, — ответила Рейли. — Но вы правы, похоже, кому-то не нравится, что мы в этом копаемся.
— Моя жена говорит, недавно на улице появилась машина, но, проехав мимо дома, она свернула к обочине и погасила фары. Из нее никто не вышел. Она по-прежнему там. Это очень странно, можно даже сказать, беспрецедентно. У нас здесь машины почти не ездят, особенно с наступлением темноты.
— Спроси, есть ли у него оружие, — попросил Рейли Свэггер.
Старик узнал это английское слово и отрицательно покачал головой еще до того, как Свэггер закончил.
— Они спрашивают, не вызвать ли милицию.
Свэггер задумался.
— Думаю, это только сильнее все запутает. Ладно, поблагодари его, мы пойдем к машине, и я все обдумаю.
Они спокойно направились к машине. Стояла тихая украинская ночь. Черное небо было покрыто россыпями звезд, легкий ветерок шевелил листьями, тускло светили уличные фонари, летний воздух был насыщен влажностью, где-то пела какая-то неведомая птица.
— Мне страшно, — призналась Рейли. — Быть может, нам все-таки следовало вызвать полицию.
— Вот что мы сделаем. Мы тронемся, и если эти люди последуют за нами, я дам полный газ, оторвусь от них и высажу тебя где-нибудь в центре города. Тарелку ты заберешь с собой. Потом направишься на вокзал, сядешь на ближайший поезд до Ивано — Франковска, там устроишься в другой гостинице. В «Надю» не возвращайся. А я тем временем покатаюсь по городу и попробую подцепить наших ребят. Сделать это будет нетрудно. Я выясню, чего они хотят. Для этого я уведу их из города, а затем каким-нибудь образом с ними разберусь. Я тебе позвоню, и мы прикинем, что делать дальше. В таких играх нужно терпение, так что если я не позвоню сразу же, ты не беспокойся.
— Боб, я тебя не пущу! — решительно заявила Рейли. — Так нельзя. Это мой материал!
— Кэти, подобные игры достаточно опасны, даже если нужно думать только о себе самом. Я не смогу действовать, при этом еще и беспокоясь о тебе. Так будет лучше. Поверь мне. Этот лес мне хорошо знаком.
Они сели в машину, Свэггер завел двигатель и дал задний ход.
— Если что-нибудь случится, ты упадешь на пол и сожмешься в комок. Не знаю, как все обернется, но так ты окажешься в безопасности. Подберешь под себя ноги и наклонишься вперед. Думаю, так тебя не зацепит.
— Тебе уже приходилось делать что-то подобное?
— В перестрелке каждый раз все происходит как впервые.
— Отрадно это слышать.
Они ехали от одного пятна света под фонарем к другому, объезжая заметные выбоины и подпрыгивая на скрытых темнотой.
— Да, он там, точно. Света нет, но он остановился слишком близко к фонарю, и я вижу его силуэт. Как я уже говорил, этот тип ведет себя очень неряшливо.
Завернув за угол, они остановились на светофоре. До центра Коломыи оставалось еще километра два.
— Если он решит действовать, то именно сейчас, — уверенно заявил Свэггер.
Зажегся зеленый свет. Они проехали еще несколько кварталов, и небо впереди озарилось более ярким освещением в центре города.
— Он погасил фары, — сказал Свэггер.
— О, замечательно! — пробормотала Рейли. — Господи, ну скажи, что мне это только снится!
— Увы, это происходит на самом деле. А теперь, пожалуйста, ложись на пол. Настал черед оружия.
Рейли скрючилась на полу, и в этот момент ехавший следом «Мерседес» догнал их и резко рванул вперед, дав полный газ, чтобы обойти слева и, возможно, открыть огонь. Визжа покрышками и стремительно ускоряясь, мощная машина качнулась на рессорах. Когда она с ревом проезжала мимо «Шевроле», из окна правой передней двери высунулся ствол АК-74.
Москва
Изучение прошлого Крылова
Уилл Френч, журналист
Архив президента Российской Федерации — ничего.
Государственный архив Российской Федерации — пусто.
Российский государственный архив литературы и искусства — ноль.
Центральный архив Министерства обороны — ничегошеньки.
Центр хранения и изучения документов новейшей истории — хоть шаром покати.
Российский государственный военный архив — дырка от бублика.
Нигде ничего, черт побери. Куда исчез этот тип?
Куда пропал Василий Крылов?
Его старательно убрали, это не вызывало сомнений. Уилл Френч из «Вашингтон пост» прекрасно знал, что в российских архивах подобное происходит сплошь и рядом, нередко по самым банальным причинам. Документов много, сокращение финансирования играет злую шутку с персоналом архивов, неисповедимые пути советской, а теперь российской бюрократии, жуткая неразбериха эпохи чисток, а затем войны и, наконец, послевоенные сталинские репрессии и борьба за власть. Так что, вполне возможно, исчезновение Василия Крылова было вполне безобидным, одним из многих тысяч, а может быть, десятков или даже сотен тысяч.
