Глава 27, в которой неплохой жюльенчик в кафе напротив
— А неплохой тут у них жюльенчик, — сказал Жюль, облизывая ложечку.
Не поворачивая головы, Марта лишь чуть-чуть передернула плечами и скривила губы.
— Ну что ты дуешься, тетя Марта? — Дорвавшись до запретного блюда, Жюль всегда чувствовал себя виноватым и радикально добрел.
— А сметана? — Марта не сводила глаз с окон Софи. Хорошо хоть, что они выходят на улицу и можно спокойно наблюдать из кафе напротив.
А выходи они на другую сторону? Было бы глупо торчать в чужом дворе и пялиться на окна, как какие-нибудь недоразвитые сыщики из сериала. — Чистый холестерин.
— Да ладно, дорогая, сколько там твоего холестерина? Раз в жизни можно! — Он грустно заглянул в пустую кокотницу. — Такая порция маленькая. Я бы повторил.
— Как ты можешь думать только о еде! — нервно прошипела Марта. — От Виктора ни слуху ну духу, — по уговору Виктор должен был сразу помахать из окна, что дело сделано, — а у тебя волчьи аппетиты!
— Вот, не нужно было отпускать одного нашего героя-любовника. Он же без меня двух слов связать не в состоянии.
— Зато ты у нас весьма красноречив! Какого рожна тебе понадобилось приглашать этого Лавузье на съемку?
— А что? Отличная идея: среди гостей в студии сидит комиссар полиции в форме и с дочуркой на коленях.
— Какие колени, Жюль? Эта одиннадцатилетняя акселератка с меня ростом!
— Ну сидит рядом. Зато какая находка! На ток-шоу о современной литературе присутствует настоящий, а вовсе не костюмированный полицейский! В прямом эфире! Все его коллеги будут смотреть! Как повысится наш рейтинг! Я скажу оператору, пусть почаще наводит камеру на Фила...
— Вот иди и распоряжайся.
— Куда это я должен идти?
— Посмотри на часы, Жюль. Твой хваленый прямой эфир через...
— ..через пятьдесят три минуты! Марта!
— Иди-иди, не трать время.
— А ты справишься с Виктором без меня?
Что-то он задерживается.
— Жюль, может быть, они уже приступили к репетиции первой брачной ночи? — Впрочем, внутренний голос подсказывал Марте, что все обстоит отнюдь не так радужно, но ведь должна же она успокоить мужа перед прямым эфиром? Я сама тут еще полчасика посижу и домой поеду. Посмотрю тебя по телевизору, постелю постельку...
— Только бы не застрять в пробке! — на прощание помечтал Жюль.
Он чмокнул щеку жены и удалился. Эдакий импозантный пингвин среди хрупких столиков почти пустого тесного кафе. Только в дальнем углу обжималась какая-то парочка, а у стойки меланхолично читал газету неопрятный человечек с жидкой бороденкой и в очках. Пена в его кружке с пивом давно осела.
Марта помахала мужу рукой. Он усаживался в машину. Свет фонаря скользнул по стеклам «рено», Жюль уехал. Марта еще раз посмотрела на окна Софи и спросила официанта, явно обеспокоенного уходом ее спутника:
— Днем у вас, наверное, гостей побольше?
— Да, мадам. И после полуночи. Мы же одни на всю округу работаем до пяти. Что-нибудь еще?
Или вы тоже уходите?
— Кофе, пожалуйста. Кто же приходит к вам ночью? Здесь нет ни танцплощадки, ни бильярда, ни игровых автоматов. Таксисты?
— Таксисты, полицейские, мадам. А то и влюбленные. — Официант показал глазами на парочку в углу. Он определенно никуда не торопился и болтал с явной охотой. — Есть даже завсегдатаи. Один — поэт, другой — фотограф. Поэт вон, уже у стойки, — заговорщицки шепнул официант. — С пяти одно пиво никак не осилит, дружка ждет. Вчера не было. Иной раз до самого закрытия в карты играют. Фотограф — молодой парень, интересный. Должно быть, с подружкой проблемы. Они к нам днем частенько заходят, иной раз и дважды. Голубки! А среди ночи она, видать, его выгоняет.
— Может, он не того? В койке? — Марта игриво подмигнула. Она всегда умела найти правильный подход к любому человеку.
— Официант расплылся в улыбке.
— Не знаю, по виду не скажешь. И при деньгах всегда.
— А поэт?
— Что поэт? Он поэт и есть. В задумчивости.
Извините, мадам. — В дверях кафе показалась стайка молодых подвыпивших людей студенческого вида. — Посетители. Так вам кофе, мадам?
