Глава 22, в которой я взглянула на свою руку
Я машинально взглянула на свою руку, и меня словно жаром обдало! Сижу здесь, болтаю, как на презентации, а мне давно пора позвонить комиссару Лавузье и покончить с этим. У меня полно работы с Маршановым проектом, да и к Марте я вовсе не откровенничать пришла!
— А Виктору? — неожиданно спросила Марта.
Я вздрогнула и непонимающе заморгала.
— Виктору вы об этом рассказали?
— — Нет, конечно. С какой стати?
— Напрасно. Хотите еще кофе? Сок? Коньяк?
— Почему вы считаете, что я должна была рассказать Виктору?
Марта вздохнула и капнула коньяку в рюмочки.
— Потому что он хороший парень и ему можно доверять. И потом, я так поняла, он вас действительно любит.
Я хмыкнула и выпила коньяк. Глупости какие!
— Каким бы бесшабашным Виктор ни был, он бы никогда в жизни не подарил никому антикварные кольцо и серьги.
— Марта, он сначала хотел подарить их своей сестре, она просто не взяла, ей кольцо не налезло.
— Родной сестре — это все равно как оставить себе. Подарить женщине, в которую влюбился с первого взгляда, совсем другое дело. Да-да, Софи, и не смотрите на меня так. Любовь с первого взгляда — самая лучшая любовь на свете, вы же сами только что рассказали мне про своих родителей. Расскажите Виктору все, вам сразу станет легче.
— Марта, извините меня, но это смешно. Я сейчас вернусь домой и позвоню комиссару Лавузье. Просто у меня нет с собой его телефона.
— И чего вы этим добьетесь? Виктор, если вы ему все расскажете, и так вернет вам сервиз без всякой полиции и конфискации.
— Похититель получит по заслугам.
— Каким образом?
Я промолчала.
— Думаете, этот худосочный, который впарил все Виктору на блошином рынке, сидит там на солнышке и ждет, когда за ним придут? — язвительно поинтересовалась Марта.
— Что еще за худосочный?
Ну и словечки у нашей писательницы: «впарил», «худосочный»!
— Так ведь вашу квартиру грабили двое — крупный, который разбился, и второй, который заранее пролез в окошко и аккуратно упаковал серебро, а потом вылез тем же путем, прихватив ваш сервиз, серьги и булавку из любви к искусству. Он же наверняка должен быть мелким, чтобы пролезть в маленькое окошко ванной. Разве я не права?
— Допустим.
— Он прятал ваши вещи полтора года, пока все не утихло, а потом, как я уже говорила, по дешевке продал их Виктору на блошином рынке.
— Какой еще рынок? Какой худосочный?.. — не выдержала я. — Виктор сам сказал мне, что купил сервиз у некой замужней дамы, чтобы выручить эту особу, потому что ее непутевый кузен попал в затруднительное положение! Мне он, конечно, не назвал ее имени, а комиссару полиции скажет. Марта, может быть, я поеду домой? Перенесем нашу встречу на завтра? Честное слово, сегодня я не в состоянии выдать ни одной разумной мысли по поводу вашего загородного приобретения.
Мне вдруг стало совершенно очевидно, что лишь после разговора с комиссаром Лавузье я смогу обрести душевный покой и жить дальше, выбросив Виктора из головы, что бы там ни говорила Марта о его чувствах.
— Подождите, Софи! — Марта вдруг вскочила, всплеснув руками. — Я все поняла! Я знаю замужнюю даму, у которой есть непутевый братец, и он именно худосочный и непутевый!
Кофе? Сок? Коньяк? А хотите чаю? У меня есть роскошный английский чай, настоящий, листочек к листочку! Меня научила заваривать прабабушка Виктора, я ее еще застала, она прожила девяносто шесть лет, причем в абсолютно здравом уме! Русские пьют так много чаю...
— Марта, кто эта дама?
— Жаннет Рюш. То есть мадам Маршан.
— Вы уверены? — Я похолодела. — Маршаны торгуют краденым?
— Не путайте старика Маршана с его женой.
Но если обо всем узнает полиция... — Марта криво усмехнулась и покосилась на мои уже подсохшие от сока наброски.
— Полагаете, я могу лишиться заказчика?
— Я полагаю, что именно ваш щепетильный Анри имел какие-то дела с Жаннет и умышленно или же неумышленно, — выразительно добавила она, заметив, как у меня перехватило дыхание, — навел ее братца на квартиру ваших родителей. И милый братец обчистил ее в ваше отсутствие, а Анри специально подстроил все с чемоданом, чтобы никого из вашей семьи не было на этот момент в Париже.
