Вытереть можно тем полотенцем. Мойте быстрее и уходите.
— Да что вы заладили: «Убирайтесь! Уходите!»? Мы же договорились поужинать вместе!
— Вы для этого так вырядились?
— А что? По-моему, очень красиво. — Он окинул взглядом свое отражение в зеркале над раковиной.
Я невольно посмотрела туда же и чуть не вскрикнула, увидев себя: опухший, покрасневший нос, заплывшие от слез глаза... А волосы!..
Ужас! И он целовался с такой уродиной!
— Боже мой! — вырвалось у меня.
— Признаться, я тоже не в восторге от вашего нового имиджа, миледи. У вас есть шляпка с вуалью?
— Мерзавец! — Мне хотелось кинуться на Виктора с кулаками, а вместо этого я пошло разрыдалась на его же груди. — Какой ты мерзавец!
— Софи, ну не надо так убиваться из-за меня!
Уж какой есть! Давай успокоимся, умоемся холодненькой водичкой... — Виктор намочил свои ладони и прижал к моему пылающему лицу.
— При чем здесь ты?!
Конечно, еще как при чем! Но ведь я же не могу рассказать ему ничего про сервиз и про эту самую булавку! Вон она как осуждающе сверкает!
— Софи, я все понимаю. Ты коришь себя за порыв. Ну и что? Твой жених ничего не узнает.
Ты же тоже не знаешь, чем он занимается там, куда улетел?
— Он работает! У него деловая поездка!
— А разве ты не имеешь права на маленькое романтическое приключение?
— Приключение? А если бы твоя невеста искала приключений в твое отсутствие? Если бы она была тебе неверна?
— У меня нет невесты. Я свободный человек и считаю насилием над личностью требовать верности от кого-либо.
— Это безнравственно!
— Вовсе нет, Софи. Безнравственно воровать, а любить совсем не безнравственно.
— Значит... — Я несколько раз старательно плеснула холодной водой себе в лицо. Мои мысли путались, только бы не проболтаться! — Значит, ты меня любишь?
— Да, Софи, очень. — Виктор присел на край ванны. — С первого взгляда. Я едва увидел тебя, ты обнималась с этим твоим женихом, как сразу подумал: вот эта девушка точно для меня! Как бы нам познакомиться?
— Не выдумывай. Ты пошел к выходу, даже не оглядываясь.
— А кто расстегнул замок кейса?
— Ты? — — Нет, ты. Ты посылала сигналы: «Кейс, раскройся! Кейс, раскройся!» — Виктор изобразил руками колдовские пассы.
— Допустим. А если бы я не подняла твои сосиски и дурацкую сметану?
— Подняла бы! Я сразу понял, — он прищурился и погрозил мне пальцем, — что ты тоже ищешь повода познакомиться со мной. Ты ведь, когда обнималась с женихом, глаз с меня не сводила через его плечо.
Знал бы ты, дружок, что я рассматривала, по-другому бы запел, подумала я и потянулась за полотенцем.
— Подожди-ка, — он взял меня за руку и заглянул в лицо, — считаешь, что ты уже в порядке? Нет, тебе определенно надо полежать с компрессами на глазах. Это щелочки какие-то китайские! В таком виде ты не можешь выходить в люди.
— Все! Хватит! — Я выдернула свою руку. — Я не собираюсь никуда с тобой выходить!
— А как же мой смокинг? После прямого эфира я специально выпросил его у костюмерши до завтра. Я думал, ты наденешь платье с голыми плечами... У тебя есть платье с голыми плечами?
— Есть! У меня есть шикарное декольтированное платье! Но я его не надену! И никуда не пойду! И плакала я вовсе не из-за тебя! — Я с ожесточением вытерла лицо. Хватит церемониться, сейчас я выскажу ему все! — Не надейся!
— А из-за кого? — совершенно искренне изумился Виктор, сводя на нет всю мою решимость.
— Из-за лестницы!
Он ошалело открыл рот и захлопал ресницами. Вот ведь дрянь какая! Знает, что у него потрясающие ресницы! И глаза тоже...
— Да, Виктор. Хочешь, я тебе ее покажу?
Пойдем. «
Я поманила его за собой из ванной и, подвела к компьютеру. Мерзкое сооружение еще наглее взирало на меня с экрана.
— Вот, это моя работа. Это единственное, из-за чего я могу плакать, а вовсе... Отстань, Виктор! — вынуждена была сказать я, потому что он опять предпринял попытку поцеловать меня. — Я и так весь день не могу сосредоточиться!
— Я бы тоже не смог сосредоточиться в такой бессистемной квартире! Как ты только можешь жить так: и спальня, и кухня, и телевизор! И накурено! — Он брезгливо повел своим медальным носом и, не спрашивая разрешения, распахнул окно. — Кошмар!
