— Мокрицкий за дверью и подслушивал, — неожиданно подала голос Иринка.
— Тем лучше. А вы, «многоуважаемая», — саркастически заявил офицер классному руководителю, — так директору и разобъясните: и я — человек занятой. В том плане, что по записке в школу тоже не приду, и одного раза за глаза хватит. Ум есть — будете молчать. Нет — бейте в барабаны, бумерангом по голове получите. Педикгоги!
Офицер взял дочь за руку, вышел из класса и хлопнул дверью.
* * *
— Чокнутый! Дурак! Идиот форменный! — честила вечером мужа Людмила. — Представь себе: теперь ее точно забьют! И нам беды…
— Как сказать… — философски изрек Игорь. — Пока в отпуске, провожать буду в школу. И из школы… Но сыночку я точно рога пообломал. Он по натуре ссыкливый — сразу видно…
— Куда там! — не успокаивалась жена. — Голову Иринке прошибет — будешь тогда на лекарства в своих «горячих точках» зарабатывать!
— Не-е, я эту породу знаю… И близко не подойдет. Другое дело — возможно, папочка пообщаться захочет. Всегда милости прошу…
В своих прогнозах, как позднее выяснилось, офицер оказался прав.
Дней пять он провожал Иринку до школы, а затем прохаживался под ее окнами еще с час, чтобы на перемене дочь через окно могла указать на защитника одноклассникам.
Записку с требованием прибыть к директору через Иринку все-таки передали. Игорь, как и обещал, сослался на занятость. В конце ответа приписал: «Рекомендую педколлективу гораздо глубже вникать в климат взаимоотношений школьников, пока в „показательном учебном заведении“ дело не дошло до смертоубийства».
* * *
В пятницу Кедров уже традиционно отвел дочь на учебу. По пути немного поговорили на «больную» тему.
— Что нового в школе за вчерашний день было? — поинтересовался Игорь.
— Да ничего особенного, папа.
— А все-таки?
— Ну… Классная наша, Маргарита Оттовна, опять возмущалась, что ты к директору так и не пришел.
«Вот же дура! — подумал офицер. — При чем тут Иринка? На километр бы эту мымру гладкочесаную к детям не подпустил!» Однако вслух только хмыкнул.
— Обидчики твои, ты говорила, поначалу все притихли, а как теперь?
— Так же, папа. Никто ко мне даже близко не подходит.
— Значит, в этом смысле тебе жить поспокойнее стало.
— Ага. Но вот…
— Что? — насторожился Кедров.
— Катька вчера от меня к другой девочке пересела. И вообще… Сначала многие говорили, какой ты молодец, и что Лешку давно проучить надо было, а теперь вроде как сторонятся. Нет, если я чего спрошу — отвечают. Только… — И голос девочки задрожал. — Только сами уже почти не подходят. Прямо никто. И Катька вот к Зинке ушла, а ведь они никогда не дружили…
— Даже так? — несколько растерялся боевой офицер.
Кусочек пути они прошли молча. И вдруг Иринка нерешительно спросила:
— Папочка, а может, тебе и не надо было вовсе в школу приходить?
— Это ж почему ты так думаешь? — удивился Кедров.
— Ну… Я вчера на переменке мимо нашего Мамонова проходила, а он со своими бывшими одноклассниками из девятого «б» стоит. Так они на меня искоса глянули, и один говорит: Рокфеллера — это так Лешку дразнят — давно пора было опустить. Второй поддакнул: и круто, чтоб не зазнавался! А Мамонов заявляет громко так: «Вот только пахану Иркиному все равно в это дело встревать было не резон»…
— Знаешь, дочь, мне все-таки лучше какого-то второгодника судить, резон или нет, — только и нашел что возразить Игорь. Но подумалось ему, что «больная» тема-то оказалась куда более глубинной.
Некоторое время он подефилировал под школьными окнами — одетый в неизменный камуфляж. А возвращаясь домой мимо пивной приютившейся на полпути меж его квартирой и школой, боевой офицер шестым чувством понял: его «пасут»…
Остановившись, вроде как высморкаться, он быстрым взглядом влево назад зафиксировал двух мордоворотов в фирменных спортивных костюмах, массивных кроссовках и с короткими ежиками причесок. Отставив в сторону недопитые кружки, мордовороты нарочито лениво пристроились в кильватер капитану. Он же вспомнил, что на пути в школу видел рядом со «спортсменами», за столиком, еще двух «качков»: в свитере под горло и мощнейшего сложения, в темном костюме, но без галстука. Сейчас «качки» топали Кедрову навстречу, а мордовороты приближались сзади. Место разборки было выбрано квалифицированно: справа — высокий забор детсада, слева — глухая стена гаражного кооператива. Улочка немноголюдна, да и кому из случайных прохожих захочется нарываться на кулак или, чего хуже, на нож.
