Так поступал ван дер Вейден в диптихе «Распятие» 1460 г. – в монохромную композицию художник вводит неожиданный красный плат; у Рогира красной материей задрапирована стена за распятием; зачем стену занавешивать красным материалом – неясно, но оправдание цвету появляется.
В 1460 и 1461 гг. Фроман живет в Бургундии, влияние Рогира безусловно, например в триптихе «Воскресение Лазаря», выполненном Фроманом в бытность в Брюсселе. «Воскресение Лазаря» при всей многодельности не столь изощренная вещь – напластований смыслов немного. Авиньонская школа и пребывание в Эксе усугубили приемы бургундцев, Николя Фроман в триптихе «Неопалимая Купина» оперирует символами иначе. У Николя Фромана красные полосы парят в воздухе, и художник не стесняется открытой символической формы. Можно читать символ трояко.
То, что изложено выше, включая апостольское толкование образов, – эти зрительные впечатления и умозаключения еще находятся на уровне буквального прочтения картины. Так читать картину обязан всякий христианин, иконография – элементарна и безусловна. Итак, первое прочтение: зеленая крона – трон Богоматери или мандорла, сакральное тело, в котором Иисус появляется на небесах в чуде Воскресения. Фроман сочетает в едином образе несколько чудес: чудо искупления греха, чудо Воскресения и Преображения происходит одновременно; при этом все вместе – есть видение Моисея.
Существует аллегорическое толкование картины, в данном случае – геральдическое, поскольку рыцарский двор короля Рене, автора обширного сочинения по науке турниров, сопрягает все духовные практики – с рыцарским провансальским эпосом. Рене Анжуйский инструктировал живописцев в иносказаниях. Написанный им роман «Книга о Сердце, охваченном любовью» иллюстрирован Бартелеми д’Эйком, на миниатюрах изображен рыцарь в шлеме с короной, обрамленной горящими алыми крыльями, сообразно гербовой символике короля Рене. Герб Рене I Анжуйского представляет собой щит, разделенный на поля, расчерченные червленой (то есть красной) каймой, увенчанный крылатым рыцарским шлемом с короной, снабженной алыми крыльями. Сопоставив герб короля, миниатюры и триптих Фромана, понимаешь, что триптих – зашифрованный герб. Крона дерева в языках огня – соответствует короне в обрамлении огненных крыльев.
Красные знаки, красные полотнища, что колеблются в воздухе, есть не что иное, как червленые полосы герба. Собственно, весь триптих выполнен согласно законам геральдического блазонирования. Иными словами, Рене Анжуйский утверждает, что его правление обеспечивает расцвет христианской религии, более того, утверждает связь времен – от Ветхого Завета к Новому.
Существует, однако, и третий уровень – дидактический.
Иудейские цари и пророки, помещенные по периметру рамы, только подчеркивают связь Нового Завета с Ветхим. И, всмотревшись в триптих, видишь третий уровень символики – иудейский, вразумляющий. Алые знаки складываются в четыре буквы еврейского алфавита: буквы, сложенные из красных полотнищ, – йут, хей, вав, хей, то есть тетраграмматон – непроизносимое имя бога Яхве.
Художник написал эти четыре буквы поверх всей композиции совершенно свободно и широко, не заботясь о том, чтобы придать изображению даже видимость предметной логики; буквы возникают в пространстве как божественные знаки, начертанные пламенем. Эти огненные знаки и есть, как понимаем мы теперь, горящий куст и лик Бога Иеговы. Бог явился не в той кроне, которая изображена в центральной части триптиха на скале, но напротив – христианство, христианская Церковь и двенадцать апостолов явились внутри общего замысла Иеговы, внутри горящего куста.
В книге Сефер Йецира говорится о творении мироздания буквами еврейского алфавита. Рене Анжуйский, король Иерусалимский, верховный магистр ордена Сиона – не только не мог не знать этой символики, но напротив, план общего мирового единства со столицей в Иерусалиме и есть содержание данного триптиха – дидактическое его толкование.
Иными словами, триптих изображает трехствольное сефиротическое Дерево, дерево жизни, где каждому стволу соответствует своя створка. Десять сефирот, то есть десять символов/смыслов, десять эйдосов веры, распределены по этим трем стволам Дерева Жизни. И Христова Церковь прорастает внутри центрального ствола сефиротического Древа – ствола знания. Поскольку под фигурой Моисея помещена строка из Книги Притч: «Кто нашел меня, тот нашел жизнь и получит благодать от Господа», читать иначе картину, как не приглашение найти спрятанное послание Иеговы, – просто невозможно.
