"Кажется, его подкосило", — подумала девушка и продолжила.
— Жилая, шестнадцать, приезжай через полчаса. Поговорим. Но если после этого я не захочу с тобой видеться, ты оставишь меня в покое. Навсегда, — сразу предупредила она, чтобы потом не возникло недопонимания и лишних проблем. — Ясно?
— Ясно, — мгновенно согласился Руслан. — Уже еду.
— Приедешь, позвони. Я спущусь.
— Хорошо.
— Жду, — напоследок бросила Мара и отсоединилась.
* * *
— Объясни мне все! Я вижу, что ты понимаешь! — потребовала Вадома у матери. — Что происходит?
Попивающая чай Надья только губы поджала, не обращая внимания на требование дочери.
— Мама, я должна понять!
Устроившись за столом напротив женщины, девушка старалась поймать ее взгляд, но старая цыганка упорно избегала встречаться с вопрошающий взором своего ребенка, демонстративно изучая рисунок на клеенке.
— Дае, ты должна мне помочь, — Вадома попробовала зайти с другой стороны. — Я спрашивала совета у карт, но они отказываются отвечать. Мама, я запуталась.
Надья на секунду оторвалась от созерцания желтой чайной розы в обрамлении зеленых листочков, чтобы послать дочери предостерегающий взгляд, и вновь вернулась к своему занятию.
Вадома раздраженно вздохнула. Пока девушка раздумывала над тем, как вытянуть из матери что-либо определенное, ее пальцы сами собой нашли кромку широкого рукава и принялись теребить ткань, рассказывая всем желающим, что настроение у хозяйки не ахти какое.
— Тебе налить? — спросила Надья, направляясь к плите.
— Да, спасибо, — автоматически отозвалась дочь, даже не заметившая, как мать поднялась, настолько глубоко погрузилась в собственные думы.
— Забудь об этом, — посоветовала старушка, ставя чашку с дымящимся напитком перед девушкой. — Это не твоего ума дело.
— Почему? — тут же ухватилась за высказывание Вадома.
— Не твоего, и все, — отрезала Надья, не поддавшись на провокацию.
Вадома откусила кусочек печенья и запила его чаем, недоумевая по поводу материнского настроения. Надья редко бывала категоричной, скорее она во всем потакала и помогала единственной дочери, поэтому ее нынешний настрой сбивал девушку с толку.
— Я ничего не вижу, — принялась вслух размышлять юная цыганка, — Карты всегда мне отвечали, а сейчас молчат. С чего бы это?
— Они и не скажут тебе про нее. Можешь не пытаться, — "успокоила" дочь Надья. Вадома чуть не захлебнулась от такого "обнадеживающего" совета.
— Так я на нее и не пыталась, я на себя смотрела, — ответила девушка, окончательно дезориентированная.
— Как на себя? — переспросила женщина внезапно охрипшим голосом, устремив на дочь умоляющий взгляд, словно выпрашивая опровержения. Руки старой цыганки неожиданно затряслись так, что несколько капель коричневой жидкости выплеснулось на блюдце и пролилось на скатерть.
— Вот так, — раздраженно буркнула Вадома, не понимая, чего мать так перепугалась. — Мои вопросы остаются открытыми, типа разбирайся сама дорогая, — охарактеризовала свое видение ситуации девушка, недовольно хмуря брови.
— Дай я посмотрю.
Надья с максимальной аккуратностью поставила чашку с блюдцем на стол, стараясь сдержать нервную дрожь и скрыть ее от дочери. В глубине души женщина возносила молитвы, прося, чтобы ее предположение оказалась ошибочным, чтобы глаза ее увидели опровержение.
— Что? — Вадома непонимающе воззрилась на мать.
— Дай мне руку, — приказным тоном повторила женщина, пряча за ним клокочущий в глубине души страх.
— Ай, что ты там хочешь увидеть? Что-то новенькое? — излишне весело осведомилась девушка, припомнив, сколько раз они изучали ее ладонь. Вдоль и поперек исходили, ни одного живого места не осталось.
— Я кому сказала! — рявкнула мать, так что Вадома невольно подскочила на стуле.
Опешившая девушка, послушалась, и Надья, обхватив руку дочери изъеденными артритом пальцами, впилась в ладонь изучающим взглядом.
— И как? — с некоторой долей сарказма, поинтересовалась Вадома, наблюдая за сосредоточенным лицом родительницы и отчего-то чувствуя себя обиженной. — Много интересного?
Ответа не последовало, и только губы матери шевелились, что-то беззвучно повторяя.
