Нашлись, однако, автономники и люди, перехватившие контроль над оружием, у которого была предусмотрена возможность ручного управления, а те немногочисленные машины и гуманоиды, которым повезло оказаться в безопасном месте в нужное время, стали откапывать себя из полуразрушенной машинерии, пытаясь разобраться, что же такое творится с их миром.
Это конец, думала Йиме Нсоквай, ползком выбираясь по аварийной шахте с пересадочного узла, где ее застало нападение.
Как только девушка забралась в алмазный пузырь кабины древней плазменной пушки, ее почти ослепил взрыв внутрисистемного клипера, находившегося менее чем в одной световой миллисекунде. Хотя псевдоинтеллектуальное защитное покрытие искусственного алмаза среагировало молниеносно и тут же переключилось в зеркальный режим, вспышка тем не менее была такой силы, что у Йиме еще долго в глазах плясали разноцветные пятна, а лицо покрылось слабым радиационным загаром.
Да, это конец, но не конец света. Она села в кресло и пристегнулась до упора. Они не станут уничтожать хабитат, они просто выскоблят его дочиста. Это всего лишь конец моего личного мира, конец всего, что у меня было. Непохоже, что мне удастся это пережить. Она попыталась вспомнить, когда в последний раз озаботилась резервным копированием личности. Кажется, с той поры миновало несколько месяцев. Хреново. Ладно, пусть его. Она отрубила все подключения орудий к локальной и внешней сети, оставив только возможность коммуникации по абсолютно надежным оптическим линиям, обеспечивавшим резервное копирование и зеркалирование личности, после чего щелкнула переключателями на панели управления, выглядевшими до нелепости архаично. Все вокруг залил яркий свет. Послышалось размеренное гудение: тридцатиметровая орудийная башенка начала подниматься в боевую позицию. Экраны ожили. Запустилась система управления пушкой.
Девушка надела шлем — тот оказался ощутимо великоват, — проверила видео- и аудиоканалы, запас воздуха в маске. Снимать не стала, все-таки это обеспечит ей несколько большую степень защиты. Та древняя рухлядь, что в этой пушке заменяла системы прямого ведения боя, медленно налаживала контакт с ее нейросетью. Активировались устройства, придуманные тысячелетия назад, — того же возраста было и их программное обеспечение. Правила и протоколы обрели смысл, строчки кода наполнились содержанием, системы пришли в рабочую готовность. У нее появилось странное, чрезвычайно неприятное ощущение, что-то вроде чесотки или мурашек внутри головы, которые никак нельзя было унять. Она отдала приказ сети с помощью своих нейросекреторных миндалин, приказав устройству усилить и без того обострившиеся чувства и ощущения до одного из предварительно оговоренных максимумов. Такое состояние имело свои побочные эффекты, и его нельзя было поддерживать долго. Считанные минуты, потом наступало ухудшение координации, а спустя четверть часа — «выгорание»: тогда приходилось урезать системные требования и переходить в предельно экономичный режим. Впрочем, на большее она и не рассчитывала. Согласно выводам нейросети, у нее и так осталось всего несколько минут, чтобы принести какую-то пользу на последней линии обороны хабитата.
Несколько мгновений ее тело что-то давило, мяло, стискивало, будто в нее тыкалась любопытными носами пара дюжин каких-то маленьких, но крепких животных. Это становилась на место внешняя броня кабины. Теперь девушка и пушка были вполне готовы встретить то, что их ожидало впереди.
Она смотрела во тьму снаружи, все ощущения до того обострились, что эту чувствительность с трудом можно было выносить, она стала почти болезненной. Она искала любой объект, отличный по характеристикам от обычных предметов быта Культуры, обратившихся теперь в горы пыли и обломков. Ничего. По крайней мере, в области спектра, доступной сейчас ее восприятию. Она вошла в контакт с несколькими выжившими людьми и автономниками: все они располагались в пределах первоначальных границ плиты, на которой была воздвигнута эта секция орбиталища. На экране соратников обозначала цепочка редких потусторонне-синих огоньков почти на нижнем пределе ее поля зрения. Они быстро поняли, что никто не знает причины случившегося и не видит никаких немедленных целей. Стоило им прийти к такому неутешительному выводу, как по сети пронесся короткий вопль, и один огонек из синего стал красным: свихнувшаяся высокоэнергетическая пушка выстрелила по нему плазмой с расстояния почти в тысячу километров. В пяти сотнях кликов
