– Ничего подобного.
– Честное слово! – Он расплылся в довольной гримасе. Именно в гримасе, иначе не скажешь. От широченной ухмылки изменилось даже выражение лица: пикантный налет эстетства уступил место приглушенному коварству. – Ай-ай-ай, как не стыдно, Элли! Привезти этого мальчика к Кейт! Да это же все равно что сунуть котенка в пасть тигру.
– Ты уж прости, Тед... Генри был безобразно груб с тобой. Выпил лишнего, вот и начал...
До сих пор эта тема в их беседах не всплывала. Не потому, что поведение Генри кого-то из них уж слишком покоробило. Просто речь не заходила – и все. Если сейчас Тед и помрачнел, то не из-за себя – Элли это точно знала, – а от тревоги за нее.
– Со мной еще и не так обращались, – сухо отозвался он. – Причем люди совершенно трезвые. Генри – нормальный парень, не без пунктиков, конечно, но в общем не так уж и плох. Да, кстати, а ты... э-э... с ним со вчерашнего дня не связывалась? Как он, в порядке? Простуду не подхватил?
Огонек коварства в глазах вспыхнул пуще прежнего. Элли, оторопев, несколько секунд молчала, после чего разразилась хохотом.
– Ты сущий дьявол, Тед! Как ты догадался? У Генри сыпь по всему телу.
– А!
– Что "а", что "а"! Она же не могла этого сделать, – давясь смехом, возразила Элли. – Сам знаешь, что не могла. Исключено, Тед!
– Есть многое на свете, друг Горацио... – задумчиво процитировал тот.
– Ладно тебе! Объясни лучше, что такого ужасного сказал Генри? Я у него спросила, а он знай бурчит – «черт, черт, черт»!
– О Килмере-то? – Теперь уже хохотал и Тед. – Вот забавно вышло! Кейт так усиленно потчевала твоего Генри! Я сразу понял, чего она добивается. Язык ему развязать. Но результат превзошел все мои ожидания. Элли, детка, помнишь, года два назад в Вашингтоне и окрестностях все машины были разукрашены надписями «Я люблю Билли» и «Я люблю Сонни»? Ага, помнишь... Билли Килмер и Сонни Юргенсон оспаривали титул лучшего защитника. Ох и страсти же тогда бушевали! На улицах драки между фанатами, в барах потасовки! Политика была забыта, да что там политика! Даже Вьетнам отступил перед вопросом, кто станет «номером один» в футболе! Не дай бог тебе было поддержать одного – вмиг разорвали бы болельщики из другого лагеря. Особенно отличались фанаты Сонни. Эти готовы были жизнь отдать за своего любимца.
– О-о... – протянула Элли. – А Генри вечно путает имена и фамилии. Хуже он ничего и сказать не мог, верно?
– Ну почему же, – выдавил со смешком Тед. – Назови он Джорджа Аллена – вот когда светопреставление началось бы! Кейт, видишь ли, в смертельной обиде на Аллена за то, что тот посмел уволить Сонни. Сыпь – это мелочи. Если б твой Генри сказал хоть что-нибудь хорошее про Аллена, держу пари, он заработал бы как минимум проказу.
– В жизни ничего глупее не слыхала!
– А Кейт прелесть какая глупая, – подтвердил Тед. – Генри твой тоже, только он... ужас какой глупый. Разницу чувствуешь?
– Иными словами – ты советуешь мне не выходить за него замуж?
– Ну что ты, и не думал даже. Давать советы – противнейшее и бесполезнейшее из занятий.
Оба замолчали. Элли не нашлась с ответом, да и что ответишь на столь бесспорное утверждение? Пауза затягивалась, но не угнетала. С Тедом ей всегда было приятно даже молчать. В окна тихонько стучался дождь; в надвигающихся сумерках кабинет казался оазисом тепла и уюта. Тед, чей взгляд рассеянно и неспешно скользил по комнате, вдруг наклонился и протянул руку к рабочему столу Кейт:
–Что-то новенькое?
Достав книгу, он нарушил хлипкое равновесие наваленных на столе предметов; два карандаша стукнули об пол, кипа бумаг с шорохом поехала вбок, рулон ватмана шлепнулся вниз, покатился и застыл у ножки кресла.
– И как ты только ее разглядел! Здесь же столько всего... Я привезла эту книгу в подарок Кейт, но в суматохе забыла отдать. Обнаружила только сегодня утром, когда распаковала последнюю сумку.
В изящных, длинных пальцах Тед сжимал небольшой томик. Сафьяновая обложка книги обтрепалась на углах, кое-где вытерлась, кое-где покрылась зеленоватыми пятнами плесени. Позолота букв выцвела, но название еще читалось.
