— Что здесь происходит? — спросил передний, осаживая резвого коня.
Это был человек лет сорока. Одетый в добротный дублёный кожух с серым воротником и такой же опушкой, черноглазый, горбоносый, он гордо сидел в отделанном серебром седле, кидая по сторонам из-под собольей шапки быстрые взгляды.
Мурза опустил нагайку. Его смуглое лицо расплылось в улыбке.
— Приветствую пана полковника! Ничего особенного не произошло, проучил малость одного раба, чтобы почтительнее был!
Яцько посмотрел на второго всадника, что прибыл вместе с красавцем полковником, и узнал в нем Свирида Многогрешного. От Арсена паренёк уже знал, что бывший невольник, с которым ему довелось пасти овец у турецкого помещика, стал старшиной в войске Юрия Хмельницкого, и, чтобы не попасться ему на глаза, быстро шмыгнул в толпу и из-за плеча дедушки Оноприя наблюдал, что же будет дальше?
Тем временем полковник заметил бледных, напуганных девушек, которые стояли перед мурзой. Он внимательно рассматривал их, в задумчивости покручивая левой рукой небольшой чёрный ус, потом повернулся к Свириду Многогрешному и кивнул через плечо:
— Эту семью я заберу с собой в Корсунь!
— Слушаюсь, пан полковник, — поклонился Свирид Многогрешный.
— Если я задержусь, поселишь их на острове, в замке.
— Слушаюсь, пан полковник.
У мурзы моментально слетела с лица улыбка.
— Постой, постой, полковник! — сказал он, насупившись. — Прежде чем распоряжаться судьбой этих людей, неплохо бы поинтересоваться о моих намерениях относительно их.
— Я слушаю, мурза, — повернулся к нему полковник.
— Пан полковник может брать себе всех людей, кроме этих двух девчат. Они принадлежат мне!
— На каком основании?
— Военная сила в моих руках… Это мой ясырь!
— Однако мурза Кучук должен помнить приказ великого визиря, что ни единой души нельзя брать в ясырь без разрешения на то ясновельможного гетмана!
Мурзу передёрнуло. Он едва сдерживал гнев.
— Так это с Правобережья… А здесь Левобережье, насколько я понимаю!
— Все равно… Эти люди будут переселены на Правобережье и станут подданными Порты! Как же ты, мурза, осмелишься брать ясырь во владениях падишаха?
— Но должен же я получить хоть что-то за свой поход! — воскликнул в сердцах мурза. — Или пан полковник думает, что я даром буду помогать гетману?
— Почему же даром? Мурза получит, что ему положено…
— «Получит, получит»! Мол, на тебе, боже, что мне негоже! А я привык брать то, что мне нравится!.. В конце концов, я могу и сам, без гетмана, пойти в поход на Левобережье и набрать пленных сколько захочу!
— Конечно, можешь, мурза… Но сейчас мы здесь, на Левобережье, не для того, чтобы ты захватил ясырь, а для того, чтобы присоединить его к владениям падишаха!
— Тьфу, шайтан! — плюнул мурза. — Будь я проклят, если ещё раз соглашусь на таких условиях помогать вашему гетману!
— Не нашему гетману, а подданному и союзнику султана! — отрезал полковник.
Понимая, что разговор становится небезопасным, мурза промолчал. Но по тому, как злобно сверкали его глаза и хищно кривился широкий рот, можно было безошибочно угадать, что он не оставил намерения завладеть девушками. Рядом с ним, тоже бледный от злости и ненависти, сидел, окаменев в седле, Чора. Молоденький мурза знал, что вмешиваться в разговор старших он не имеет права. Однако всей душой он, безусловно, был на стороне отца и хмуро поглядывал на полковника, который, казалось, не замечал его.
Полковник с примирительным жестом сказал покладисто:
— Не годится нам здесь ссориться, мурза, останемся друзьями! Прибудем в Корсунь — там побалакаем… А сейчас и других забот у нас хватает… Пан хорунжий, — обратился он к Многогрешному, — я хочу поговорить с народом. Прикажи, чтоб все подошли поближе и слушали внимательно!
Многогрешный кивнул, поднялся на стременах и крикнул в толпу:
— Земляки! Не бойтесь нас! Я хорунжий гетмана Юрия Гедеона Венжика Хмельницкого Свирид Многогрешный… А это, — он подобострастно поклонился в сторону своего спутника, — корсунский полковник Иван Яненченко… Он хочет говорить с вами! Подойдите сюда и внимательно слушайте!
Хуторяне начали боязливо подходить, сбиваясь в одну большую толпу. Их плотно окружили конные татары.
