Теперь пушки.
Зачем они здесь вообще нужны?
Партизанам?
А кто сказал, что склад предназначен для них?
Лежавшие на поддонах в углу связки шаровар и гимнастерок для партизан явно не предназначались.
Да и не помню я партизанских складов такого масштаба, не было их. Кстати говоря, большинство подобных складов перед самой войной было демонтировано и вывезено. А этот — остался. Почему?
Да потому, что ни про каких партизан тут никто и не думал даже!
Это обычный армейский склад, рассчитанный на снабжение и вооружение… примерно полка… Если, конечно, можно назвать обычным складом это сооружение. На подпиравших потолок столбах я видел полочки со стоящими на них керосиновыми лампами. Это нормально, во всех складах так и должно быть. А вот на стенных полочках ламп уже не было — почему? Полочки есть, а ламп нету? А зачем они, если электрическое освещение присутствует?
Электричество… Какая-то еще неосознанная мысль заставила меня остановиться. Что-то тут не так…
Осматриваю генератор. Черт его знает, каким он должен быть в это время, но на первый взгляд, великоват он для этого сооружения. Или нет? Не электрик я, сразу и не посчитаю…
Что-то еще…
Черт!
Не соображает башка, а ведь мысль где-то совсем рядышком!
Так.
Разложим все по полочкам.
Это постройка явно не советского времени. Раз.
Точнее — не совсем современная, на вид этим подвалам лет пятнадцать, если не больше.
Сооружение ее велось не один год, и наполнялись тоннели по мере постройки. Их дорабатывали, укрепляли и расширяли. Это два.
Завозило грузы НКВД. И это три. Почему они, а не армия? А черт его знает… тут тоже не все чисто.
Мины на подходах. Вообще из серии ненаучной фантастики. Не минировали так склады. Могли поставить парочку, но не более. А тут… Подобную схему многослойного минирования я даже и в наше-то время почти не встречал. Ладно уж, подходы заминировать, но чтобы еще и тоннели! Уже четыре.
Тоннели… Электросвет…
Так…
— Демин!
— Я, командир!
— Иди-ка сюда…
* * *
Минную сеть мы нашли через час.
При включении света напряжение подавалось и на систему взрывания. Провода, внешне неотличимые от проводов освещения, уходили во все помещения. Часть из них скрывалась в распределительных коробках, некоторые провода вообще были никуда не подключены и висели на изоляторах, выставляя заизолированные концы. И во многих местах к этим проводам были подсоединены небольшие металлические коробки, издали похожие на распределительные. Вскрыв одну из них, мы нашли там три двухсотграммовые тротиловые шашки. Отыскался также и рубильник, который выключал всю эту сеть.
Вот теперь — все! Размыкаю рубильник и устало сажусь на пол. Отходняк… Водки бы тяпнуть…
— Ну, что, командир — включаем? — Лацис вытер руки куском ветоши. — Вроде бы работает все…
— Давай!
Негромко затарахтел движок.
Лацис еще раз осмотрел генератор и решительно перевел рычаг. Движок слегка сбавил обороты. На щитке загорелись лампочки. Поворот выключателя…
Под потолком загорелись тусклые лампы. Двигатель заработал увереннее, и лампы стали понемногу разгораться.
Только теперь мне удается разглядеть весь тоннель, и я еще раз убеждаюсь в мысли, что тут что-то не так.
— О, гляди-ка — телефон! — восклицает Гришанков.
Действительно, в небольшой нише стоит обыкновенный полевой телефон. Раньше сюда падала тень, и аппарат был совершенно незаметен. Это куда же по нему звонить собирались, интересно знать? На посты, что ли?
Не успеваю я додумать эту мысль, как Гришанков берет в руку трубку и крутит ручку на боку телефонного аппарата. Подносит трубку к уху.
— Алло! — важно говорит он.
Бойцы хохочут — уж больно у него несуразный вид. Перепачканный маслом, в затасканной гимнастерке и с закатанными рукавами, Олег менее всего выглядит серьезным персонажем.
— Ладно, хорош хохмить! — говорю ему я. — Положи трубку да гимнастерку себе отыщи получше. Кстати говоря, это всех касается!
Он протягивает руку, чтобы положить трубку на место, и в этот момент мембрана телефона издает какой-то звук. Что-то трещит, и незнакомый голос произносит.
— Да! Кто это говорит?
