Но так или иначе, а делать больше нечего – надо лезть именно туда. А где я там всё буду искать?
Стоп… есть идея…
– Ну и долго мы его тут ждать будем? – ворчит Плиев. – Дождь уже накрапывать начал, так до утра все и вымокнем.
Мы с ним лежим в палисаднике, около дома начальника полиции. Узнать его адрес никакого труда не составило, главмерзюк у него около дома бывал и хотя точного адреса не знал, но дом описал достаточно подробно. Так что, пара вопросов к деревенским жителям быстро расставила все на свои места. Да и я эту деревню помнил хорошо. В наше время она изменилась не самым кардинальным образом.
– Терпи, Михаил! – отвечаю ему шепотом. – Этот гусь немец, стало быть перед сном точняк в бусятник наведается. Там его и слепим.
– Куда? – удивляется Плиев.
– У моей дочери кот живёт. Здоровенный такой, мордастый да пушистый. Забавный очень! Так вот он, когда погадить хочет, все время прячется. Вроде как смущается. Так что, мы на него в это время и не смотрим, а то он убежит, да в другом месте свое дело сделает. Так вот и прозвали место, куда он уходит, бусятником.
– Так бы и сказал сразу, что в сортир… – ворчит Плиев, натягивая на голову плащ-палатку.
Дождь всё-таки пошел. Холодный, только что, не град.
Хреново…
Фриц может и впрямь не вылезти на улицу в такое время. И что тогда? Брать его в доме? Не самый лучший выход…
Но нет, в доме стукнула дверь.
Из неё вышел солдат с автоматом и, нахохлившись под плащ-палаткой, протопал до будочки туалета. Осмотрел её и мигнул фонариком в сторону дома. Ага, стало быть там второй пост. Толкаю локтем Михаила и указываю ему в ту сторону. Он кивает и бесшумно исчезает в темноте. Ну, этого часового можно списать…
А вот и лейтенант. Тоже в плащ-палатке, но, потому, как вытянулся часовой у уборной, стало ясно, кто это такой.
Стукнула дверь домика, начальник полиции занялся трудовым процессом. А вот часовой расслабился, закурил… да так и помер, с сигаретою в зубах. Будочку эту я ещё раньше проверил. Сделана она была совсем недавно, на совесть, истинно по-немецки. Так что, щелей и отверстий в стенах не было. Стало быть, если не шуметь, то и подмену часового заметить нереально.
Закончив своё дело, лейтенант бодро выскочил на улицу и заспешил назад, под сухую крышу, к теплой печке. По сторонам он, естественно, не смотрел. За что и поплатился…
– Вы меня хорошо понимаете? – чуть отвожу в сторону фонарь, направленный немцу в лицо. – Не обольщайтесь, мы тут не одни. Дом окружен и помощи ждать неоткуда.
– Понимаю… – немец совершенно не выглядит каким-то опасным. Да и синяк в полморды вовсе не придает ему грозного вида.
– Повторяю – где документы доставленные вам утром?
– Вы имеете в виду стальной ящик и оружие?
– И форму.
– Все это лежит в канцелярии коменданта.
– Где это?
– Дом разделен на две части. В одной половине работаю я. Во второй – герр комендант. Доступа в неё у меня нет. У него своя охрана, которая мне не подчиняется.
– А в вашу половину?
– Там стоит часовой и сидит дежурный у телефона.
– Пароль?
– Небеса, отзыв – море.
– По-русски?
– Да, ведь эти свиньи почти не говорят по-немецки.
– А вы хорошо владеете русским языком!
– Я работал в России пять лет. Инженером.
– Хорошо, лейтенант, – поднимаюсь я на ноги. – Проверю вашу правоту. Если вы соврали…
Михаил зловеще поигрывает ножом.
– Я понимаю…, – севшим голосом произносит начальник полиции.
Форма денщика Лойзера оказалась мне почти впору. А под плащ-палаткой лейтенанта не видно кровавых пятен на спине шинели.
Топ-топ-топ…
Шлепают по лужам чужие сапоги. А вот размерчик-то великоват оказался. Надо было ещё портянку навернуть… да где ж её сейчас найдёшь? Раньше надо было соображать. Ничего, идти осталось недолго, вот уже и фонарь над дверью в помещение полиции.
– Стой! Кто идёт? Пароль?
– Небеса.
– Море. Кто таков?
– Ослеп, болван?! – показываю ему свои знаки различия. Это местный полицай, с ним можно и нужно вести себя жестко. Язык я стараюсь слегка коверкать, дабы часовой ничего не заподозрил.
– Прошу прощения, господин унтер-офицер!
– То-то… дверь открой и вызови дежурного.
– Слушаюсь!
Мрачным взглядом осматриваю обоих полицаев. Те, не понимая ничего, только вытягиваются. Тычу пальцем в дежурного.
