Подойдя к указанной двери, генерал постучал.
– Войдите!
Комната за дверью была не очень большой, но как-то, по-домашнему уютной. Прямо напротив входа стоял крепкий массивный стол. Перед ним было расставлено несколько стульев. А вот слева от входа находился большой кожаный диван. Перед ним низкий столик, на котором располагались чашки и пузатый чайник. Совершенным анахронизмом выглядели вычурные фарфоровые вазочки с вареньем.
Из-за стола встал навстречу вошедшим невысокий лысоватый человек. Он тоже был одет в военную форму и тоже без знаков различия.
– Товарищ Крылов! Генерал-лейтенант Рогов прибыл по вашему указанию!
– Да, вы присаживайтесь, товарищ генерал-лейтенант. А спутник ваш? Простите, не знаю, как вас по имени-отчеству звать-величать?
– Полковник Гордеев, Игорь Николаевич.
– Очень приятно, товарищ полковник. Да вы все присаживайтесь, хоть на диван, да… Там и поудобнее будет. Разговор-то у нас с вами долгий предстоит…
Гости устроились на диване, а хозяин кабинета, подтащив себе стул, сел напротив.
– Вы чаю себе наливайте, сыро ведь на улице и холодно. А так и согреетесь. Варенье вот, берите – из дому принес. Жена делала, она у меня, знаете ли, мастерица в этом деле!
Пару минут в кабинете стояла тишина, лишь изредка прерываемая позвякиванием ложек. Гордеев осторожно разглядывал сидящего напротив человека. Лет пятьдесят, крепкий, но некоторая рыхлость уже просматривается. Стало быть – кабинетный работник. Но явно был им не всегда. Перекладыванием карандашей такую мускулатуру не заработать. Лицо чуть бледное – мало бывает на солнце? Даже чай у него – и то непривычный. Точно, что не грузинский, но чей? При ходьбе чуть приволакивает ногу – ранение? А вот внешность совсем неприметная, такого в толпе увидишь – и через пару минут уже и не вспомнишь. Подчеркнуто радушен, но чувствуется что-то такое… К нему, чай, не участковый на огонек завернул! Генерал-лейтенант, да ещё из армейской разведки – это фигура! Не всякий вот так, по-простецки, разговаривать рискнет. А Рогов-то напряжен! Тронь – заискрит! Видать, знает что-то про нашего собеседника. И знание это его нервирует. Да неслабо…
– Ну, как вам чаёк? – хозяин кабинета поставил чашку на столик.
– Непривычный какой-то… – ответил Гордеев, покосившись на генерала. Тот молчал, и полковник рискнул повести разговор от его лица тоже. – Я такого раньше и не пробовал.
– Да, чай непривычный. Это не наш, китайский. Они в этом деле знатоки, надо вам сказать! Хотите – заверну вам с собою немного?
'С собою' – сразу отметил полковник. Значит, оставлять здесь нас никто не собирается. Уже веселее…
Судя по изменившемуся лицу Рогова, он тоже это заметил.
– Не откажусь, – вежливо кивнул головою полковник. – Он освежает как-то, да и в голове чуток просветлело.
– Заметили? – оживился их собеседник. – Да, у китайских чаёв такое свойство есть! Эх, нам бы всем такое просветление! Да почаще!
Он покивал головой и без всякого перехода сказал уже совсем другим тоном.
– Итак, товарищи, я вас внимательно слушаю.
Рогов прокашлялся.
– Мне, товарищ Крылов, с самого начала все рассказать?
– Нет. Я в целом в курсе событий. Меня интересуют только некоторые подробности.
– Вот, товарищ Гордеев полностью владеет материалом по делу, включая самые незначительные детали.
– Вот как?
– Да, товарищ Крылов.
– Замечательно! Тогда у меня к вам будет пока один вопрос. Расскажите-ка мне, что вы знаете о местонахождении майора Осадчего? Чем таким интересно это место?
Тарахтя мотором, мотоцикл взбирался на подъём. Дорога в этом месте делала поворот, так что ехать с прежней скоростью было чревато неизбежным вылетом в кювет. Харченко притормозил, переключил передачу, газанул, и мы бодро вкатились на пригорок.
Отсюда я уже мог видеть монастырь.
И – странное дело! Его купола на фоне неба снова показались мне черными. Вот, значит, куда мы едем… все-таки это монастырь… Понятно, почему капитан нас сюда не направлял.
Водитель выжал сцепление, и мотоцикл шустро покатился под горку.
– Генрих! Ты хорошо их видишь?
– Хорошо!
– Твой водитель. Маркус!
– Я, герр гауптман!
– Аккуратно зацепи того, что сидит в коляске. Судя по всему, это офицер, он-то нам и нужен. Мне не хотелось бы, чтобы он скакал тут молодым козликом.
