Тощий котенок терся о наши ноги и жалобно мяукал.
— Ну, тогда убейте его! — в ярости закричал отец. — Выкиньте, убейте, только чтобы духу его здесь не было!
Он, ворча, скрылся в доме. Я обиделся на отца, мне было досадно, что я не могу сказать ему, как я обижен. Как отомстить ему?.. А вот как — он сказал: "Убейте котенка", и я его убью! Я понимал, что отец сказал это просто так, но я до того его ненавидел, что решил выполнить его приказ буквально.
— Он велел нам убить котенка, — сказал я брату.
— Нет, он сказал это просто так, — ответил брат.
— Нет, не просто так, и я его сейчас убью.
— Так котенок же орать будет, — сказал брат.
— Как он будет орать, если я его убью?
— Папа вовсе не велел нам его убивать, — спорил брат.
— Нет, велел, — сказал я. — Ты сам слышал!
Братишка в испуге убежал. Я нашел веревку, сделал петлю, надел ее на шею котенку, перекинул веревку через гвоздь и потянул. Котенок задыхался, истекал слюной, крутился, извивался, судорожно бил лапками в воздухе, потом рот его открылся, наружу безжизненно вывалился бледно-розовый язычок. Я привязал веревку к гвоздю и отправился искать брата. Он прятался за углом дома.
— Все, убил, — прошептал я.
— Ой, что ты, зачем?
— Чтобы не мешал папе спать, — сказал я удовлетворенно.
— Да он же не велел тебе убивать котенка! — сказал брат.
— Зачем же он тогда сказал: "Убейте его"?
Брат не ответил, он в ужасе смотрел на висящего на веревке котенка.
— Котенок тебе отомстит, — припугнул он меня.
— Как он мне отомстит? Он же не дышит.
— Пойду маме расскажу, — сказал брат и убежал в дом.
Я ждал, готовый защищаться словами, которые опрометчиво обронил отец, я предвкушал, как повторю их ему, хотя я отлично знал, что он сказал их в гневе. Мать быстрыми шагами приближалась ко мне, вытирая на ходу руки о фартук. Она увидела повешенного котенка, остановилась как вкопанная и побледнела.
— Господи боже, что ты сделал!
— Котенок пищал, и папа велел его убить.
— Дурачок! — сказала она. — Отец тебя выпорет!
— Но он же сам велел мне его убить.
— Что ты глупости болтаешь!
Она схватила меня за руку, подтащила к постели отца и рассказала ему, что произошло.
— Да ты что, сдурел? — разъярился отец.
— Ведь ты же сам велел мне его убить.
— Убирайся прочь с моих глаз, пока я тебя не выпорол! — с отвращением сказал отец и повернулся к нам спиной.
Это была моя первая победа над отцом. Я доказал ему, что понял его слова буквально, и он не мог меня наказать, не потеряв свой авторитет. Я был счастлив, потому что наконец-то нашел способ высказать ему в лицо свое осуждение. Я заставил его почувствовать, что, если он выпорет меня за убийство котенка, я никогда больше не приму его слова всерьез. Я дал ему понять, что считаю его жестоким, и сделал это так, что он не мог меня наказать.
Но мать, существо более впечатлительное, принялась корить меня за преступление, которое я совершил, отняв чужую жизнь, и я пришел в ужас. Корила она меня весь день, и я в конце концов уверовал, что тысячи невидимых демонов готовят мне страшную месть. Приближался вечер, тревога моя росла, я уже боялся войти один в пустую комнату.
— Тебе никогда не искупить своей вины, — говорила мать.
— Я больше не буду, — лепетал я.
— Твое "больше не буду" котенка не оживит.
Самое страшное случилось, когда я собрался ложиться спать: мать приказала мне выйти на темную улицу, вырыть могилку и похоронить котенка.
— Не пойду! — закричал я, уверенный, что, как только я выйду за дверь, меня схватит злой дух.
— Иди похорони бедного котенка, — велела мать.
— Я боюсь!
— А котенок не боялся, когда ты его душил?
— Да ведь он же был котенок, — объяснял я.
— Он был живой, — отвечала она. — Ты можешь его оживить?
— Но это же папа велел мне убить его, — говорил я, пытаясь переложить вину на отца.
Мать влепила мне затрещину.
— Не ври! Ты знаешь, что он тебе велел сделать!
— Нет, не знаю! — кричал я.
Она сунула мне в руки маленькую лопатку.
— Иди, вырой яму и похорони котенка!
Заливаясь слезами, я вышел в глухую ночь, от страха у меня тряслись поджилки. Я знал, что котенок мертв, но слова матери вновь оживили его в моем воображении. Что он сделает, когда я до него дотронусь? Выцарапает мне глаза? Я ощупью двигался к мертвому котенку, а за моей спиной, невидимая в темноте, стояла мать, и ее голос откуда-то издали гнал меня вперед.
