Он опустил трубку на колено.
— Открой кейс! — сказал Владу.
Влад положил кейс на кровать и щелкнул замками. В нем было только то, что я заказывал.
— Пистолет мне! — поманил пальцами Жорж. — В моем доме носить оружие — моветон.
Вьетнамец тотчас взял из рук Влада новенький черный «Макаров» и передал его Жоржу. С мобильным телефоном Кинг-Конг что-то тянул.
— Тут вот что, — медленно сказал он мне, вынимая телефон из кейса. — Он, кажется, не новый, и здесь есть одна хитрость…
Жорж, любуясь вороненой сталью «Макарова», извлек из рукоятки магазин и сунул его в нагрудный карман.
— Значит, это включение, — как-то странно говорил Влад, почти вплотную приблизившись ко мне. — Сначала нажимаешь эту кнопку, а после гудка набираешь номер…
А у этого телефона какой номер? — перебил я его.
Он не сказал. Это только его прерогатива — звонить тебе… Смотри сюда. Вот, гудок пошел, и теперь набираешь…
Влад держал трубку перед моими глазами и толстым пальцем показывал, куда надо нажимать.
Он не нажимал кнопки, а лишь имитировал, и до меня вдруг дошло, что Влад таким способом пытается показать мне какой-то номер телефона. Я не успел запомнить, надо было, чтобы он повторил, но едва я раскрыл рот, чтобы уточнить, как же все-таки телефон включается, как Жорж вдруг резко вскочил с кресла, подошел к Владу и нежно потрепал его по плечу:
— Ты слишком стараешься. Мы все прекрасно умеем пользоваться мобильным телефоном! — Он повернулся к вьетнамцу: — Проводи!
Я не видел, как Влад ушел, и не услышал, о чем спросил меня Жорж. Я выжимал из всех килобайт своей памяти семь цифр, которые показал мне Влад. Если я не вспомню их сейчас, то через несколько минут сделать это будет совершенно невозможно. Где-то на глазном дне, на нервах, еще не погасли изображения этих цифр, еще можно различить расплывающийся «ролик», в котором палец Влада бегает по кнопкам с цифрами…
— Ты слышишь меня, гайка ржавая? Почему глаза остекленели? Перерыв для умственной деятельности?
Жорж привел меня в чувство. Я глянул на него сверху вниз, как на маленького, всем недовольного, вечно брюзжащего и нетерпеливого человечка, какие всегда встречаются в длинных очередях, и мне нестерпимо захотелось взять его за лацканы пиджака, оторвать от пола и выбить его лысой головой нависающее над нами мансардное окно.
Ты можешь начинать работать, — сказал Жорж, увидев в моих глазах осмысленное выражение. — Я тебя больше не задерживаю.
Я уйду ночью, — ответил я. — Только не забудьте вернуть мне пистолет.
Тебе отдаст его вьетнамец, как только ты выйдешь из дома.
Он поднялся, медленно подошел к двери и замер на пороге, словно собирался что-то мне сказать.
— М-да, — произнес он. — Ладно!
Хотел что-то сказать, но так и не решился.
Задал ты мне задачку, думал я, расхаживая по комнате, залитой синими сумерками. Откуда ты здесь взялся? Человек, на которого работали Цончик и еще три шалопая, — тоже твой хозяин, все тот же Паша? Значит, ты в команде шалопаев? Но почему же тогда не предупредил их, что начинил дипломат взрывчаткой, и отправил парней на тот свет? Выходит, все-таки не в их команде. Меня же ты однозначно хотел грохнуть. Тогда почему не расколол, не сказал Жоржу и вьетнамцу, что я вовсе не Цончик, а Вацура? Это был очень удобный случай свести со мной счеты.
Я ничего не понимал. Поведение Влада не поддавалось логическому объяснению. Он был шокирован, даже напуган, увидев меня. Казалось, что он, как и я, боялся разоблачения. Похоже, что Влад вел двойную игру, прыгая, как теннисный мячик, между мной и «хозяином». Возможно, он пытался сообщить мне номер своего телефона, чтобы объясниться со мной и, быть может, убедить, что к кейсу со взрывчаткой не имеет никакого отношения. Нет, не хочу я слушать его маловразумительный лепет и бредни. Хорошо, что не запомнил телефонный номер — не мучаюсь от соблазна позвонить.
Я лежал в спортивном костюме и кроссовках по-' верх верблюжьего одеяла и поглаживал пластиковые, под цвет дерева, бока мобильного телефона. Сейчас я начну делать опасные глупости, подумал я. У меня, наконец, появилась возможность уйти отсюда, даже не расплатившись за нехорошую шутку с Цончиком, раствориться в Москве, найти Анну и вместе с ней разобраться, почему так скоропостижно скурвился Влад. Но я же зачем-то тяну время, меня все еще неудержимо тянет на приключения, и невмоготу бороться с искушением пощеголять по миру под личиной покойного Цончика.
