Она оглянулась на бегу и обомлела: комната, из которой она выскочила вечность назад, располагалась всего одним пролетом выше. В дверях стояла Миленион, облокотившись о косяк, и смеялась.
— Выпустите меня! — взвыла Катя, размазывая слезы. — Выпустите меня отсюда!
— Иди, кто тебя держит?! — Миленион снова прыснула. — Ведь будешь умолять на коленях, чтобы пустила обратно.
Выход возник чуть ли не перед носом — метрах в двух-трех. Катя с разгона толкнула тяжелую дверь.
Морозный разреженный воздух обжег легкие. Катя захлебнулась и задышала часто-часто. Яркий колючий свет нелепых, словно раскрашенных звезд резал глаза. Запекшаяся земля была залита мертвенным бледным сиянием.
— Что это? — испуганно ахнула Катя. — Космос?
— Радиоактивная пустыня, — ядовито улыбнулась Миленион. И заперла дверь изнутри.
Небо было хмурым от туч, готовых разродиться грозой. Атмосферное давление падало. Не самая благоприятная погода для тех, чья жизнь находится в зависимости от электрических приборов. Вита встретила Сашу в вестибюле роддома. Он был удручен, но, увидев ее, немного посветлел лицом.
— Как там Файка? — спросила Вита.
— Даст Хешшкор, выкарабкается. — В отличие от Виты, Саша быстро отучился от неуместной фразеологии и употреблял сентенции о божественном вмешательстве вполне осмысленно. А куда ему деваться — как-никак муж колдуньи!
Саша Вите нравился: веселый, покладистый мужик, принимающий свою экспрессивную супругу такой, какой она была. Его союз с Фаей был до того гармоничен, что Вита порой завидовала. Она любила Хешшкора и была вполне счастлива, но в отношениях с бессмертным что-то всегда остается недостижимым. Саша выглядел классическим папарацци: короткая черная бородка, темные очки, небольшое, разве что для имиджа, обтянутое джинсой брюшко, вечный фотоаппарат на шее, диктофон в кармане и напористая экстраверсия. Он работал корреспондентом одной из бульварных газетенок, в которую с чистой душой строчил репортажи о шабашах, колдовских разборках и путешествиях между мирами, благо жена и ее ближайшее окружение бескорыстно снабжали его массой материалов. Огорчало его одно: писал он правду и только правду, но даже главный редактор этого одиозного печатного органа считал его фантазером. Очень талантливым фантазером, всегда подчеркивал он и ценил Сашу, как никого другого, что несколько примиряло корреспондента с прискорбной действительностью. Газетка пользовалась популярностью: сказки о колдунах, написанные в стиле реальных заметок и обзоров, привлекали читателей, и гонорары позволяли Саше жить безбедно и не упрашивать супругу заклясть старый цифровик, чтобы поработал еще немножко, а спокойно покупать новый.
Благодаря своей профессии и общительному характеру Саша был вхож во многие круги и знаком с самыми разными людьми. И конечно же использовал свои связи, когда это было нужно.
— Витка, для тебя — хорошие новости. Microsoft про твои штучки не знает и, как следствие, ничего против тебя не имеет. А если подсуетиться, у тебя есть шанс сделаться их официальным дилером. Все равно они сами на контакт с магами не выйдут.
Вита хмыкнула.
— Ладно, я подумаю. Но сперва надо разобраться с насущными проблемами. Что насчет Ларссона?
Пронырливый швед несколько лет назад заявил о новом методе разделения аминокислот почти одновременно с Витой, и техническая сторона метода была подозрительно схожа. Вита про себя была уверена, что этот тип подслушал ее разговор с кем-нибудь из своих в кулуарах стокгольмской конференции. Когда Вита была в Стокгольме, ее статья с обоснованием метода давно лежала в редакции, но не секрет, что в зарубежных журналах материалы проходят гораздо быстрее, вот Ларссон и успел. Но кому теперь что докажешь? Новые эффективные приборы для разделения аминокислот уже вовсю функционировали, а вялотекущий спор о приоритете продолжался до сих пор, став из чисто академического очень даже практическим: на чей счет будет зачисляться процент от прибыли с продаж этих приборов? В общем, господин Ларссон имел некоторые основания желать Вите провалиться в преисподнюю, дабы спор разрешился естественным путем.
