– Сеньорита, – сказал он ей, – вас ждет шлюпка, на которой вы поедете на берег.
– Слушаюсь, сеньор, – ответила она. – Я пленница и не хочу спорить с вами.
– Нет, сеньорита, вы больше не пленница.
– Как? – воскликнула она. – Но за меня не заплачен еще выкуп.
– Деньги уже внесены в судовую кассу.
– Кем же? – спросила в изумлении фламандка. – Я не успела еще предупредить губернатора Маракайбо о том, что нахожусь в плену.
– Это верно, но кое-кто уже позаботился о том, чтобы внести за вас выкуп, – ответил с улыбкой Корсар.
– Так, может быть, это вы?
…Флибустьеры прервали игры и танцы и шумно приветствовали возвращение Черного Корсара…
– Если это и так, то что же?.. – спросил Корсар, не сводя с нее взгляда.
Помолчав с минуту, молодая фламандка сказала взволнованно:
– Я не ожидала встретиться с благородством на Тортуге, но меня нисколько не удивляет, что этим благородным человеком оказался Черный Корсар.
– Почему же, сеньорита?
– Потому что вы не такой, как все остальные. За короткое время, что я на борту вашего корабля, я смогла убедиться, насколько благороден, щедр и отважен сеньор Рокканера, владелец Вентимильи и Вальпенты. Прошу вас только, скажите, во что обошлась мне свобода.
– Вам не терпится уплатить свой долг? Или, быть может, вы торопитесь покинуть Тортугу?..
– Нет, ошибаетесь, кабальеро, расставаясь с вашим островом, я, наверное, буду сожалеть о нем больше, чем вы думаете. Верьте мне, в моей душе никогда не угаснет благодарность Черному Корсару и я никогда его не забуду.
– Сеньорита! – воскликнул Корсар, не в силах скрыть своего волнения. Он рванулся к девушке, но тотчас отступил назад и промолвил печально: – Да, но к тому времени я стану заклятым врагом ваших друзей и вызову в вашем сердце бог весть какую ненависть.
Взволнованный, он сделал несколько шагов по салону, внезапно остановился перед девушкой и спросил ее без обиняков:
– Вы знакомы с губернатором Маракайбо?
При этих словах Онората вздрогнула, выдав взглядом крайнее волнение.
– Да, – ответила она с дрожью в голосе. – Почему вы меня об этом спрашиваете?
– Предположим, из чистого любопытства.
– О боже!..
– Что с вами, сеньорита? – спросил удивленный Корсар. – Вы бледны и взволнованы…
Вместо ответа молодая фламандка спросила его еще настойчивее:
– Но почему вы меня об этом спрашиваете?
Корсар собирался было уже ответить, но в эту минуту послышались шаги на лестнице. В каюту спускался Морган, уже успевший выполнить задание своего командира.
– Капитан, – сказал он, входя, – Пьетро Нау ждет вас, чтобы сделать срочное сообщение. Мне кажется, что у него все готово для экспедиции.
– Ах так!.. – воскликнул Корсар, нахмурив брови. – Уже?.. Не думал я, что месть так близка… – Обернувшись к молодой фламандке, которая была заметно взволнована, он сказал: – Позвольте предложить вам гостеприимство в моем доме, который я предоставляю в ваше полное распоряжение. Моко, Кармо и Ван Штиллер отвезут вас туда и будут к вашим услугам.
– Но, кабальеро… одно только слово… – пробормотала она.
– Я понимаю вас, но о выкупе мы поговорим позднее.
Он поспешно вышел в сопровождении Моргана и спустился в шлюпку, ждавшую его у левого борта с шестью матросами на веслах.
Сев на корму, он взял в руки руль, но направил лодку не к молу, на котором флибустьеры возобновили свою пирушку, а к маленькой бухте, расположенной к востоку от порта.
Сойдя на берег, поросший высокими стройными пальмами с веерными листьями, он знаком велел людям вернуться на корабль, а сам по едва заметной тропинке углубился в заросли.
Какая-то неотвязная мысль, как видно, не давала ему покоя. Время от времени он останавливался, резко, словно грозя кому-то, размахивал руками и шевелил губами, разговаривая с самим собой.
Он далеко углубился в заросли, как вдруг чей-то насмешливый голос отвлек его от мучительных дум:
– Так я и знал, черт возьми, что встречу тебя здесь, кабальеро! Знать, тебе не до веселья, от которого все ходит ходуном на Тортуге, раз ты стороной добираешься до моего дома? Что с тобой, приятель? Уж не на похороны ли ты собрался?..
Корсар вздрогнул и по привычке потянулся к шпаге.