Ральф всегда соблюдал протокол департамента, боясь не то что нарушить его, а даже допустить такую возможность. Иначе, как он полагал по своим узколобым понятиям, он вызовет неудовольствие тех потенциально ценных сотрудников, которые обладали полномочиями продвинуть его личные/служебные притязания на следующий уровень. Так что Ральф и думать не смел о каком-то своеволии. Но это не помогло ему, так как он никому не нравился и начальство департамента смотрело на него пренебрежительно. Более того, в первые шесть месяцев службы в ДПКС, при своем костюме и галстуке, Ральф совершил нечто по-настоящему ужасное.
Патрулируя улицы, он среди бела дня застрелил подростка, промышлявшего грабежом. Ральф говорил, что мальчишка был вооружен и наставил на него ствол, убегая с места преступления. Проблема в том, что оружия у убитого обнаружено не было. Только благодаря виртуозным вербальным трюкам окружного прокурора округа Эль-Пасо Ральф избежал расследования. Он сохранил должность офицера полиции, однако его благонадежность в глазах начальства заметно пострадала. Он продолжал гнуть свою линию «кивалы» в надежде сменить форму патрульного на что-то более достойное, но его по-прежнему игнорировали.
Хотя в душе я был бунтарем и считал себя нонконформистом, мне хватало ума понимать, когда нужно следовать правилам и делать вещи, которые пойдут мне на пользу. Другими словами, я старался не упускать случая бросить вызов «системе» и проверить, насколько я могу расширить границы дозволенного. Я никогда не относился к тем, кто свято блюдет честь полицейского мундира и прочей амуниции.
Несмотря на это, форма была мне чертовски к лицу; просто мне не нравилось носить ее и не хотелось делать карьеру патрульного. Появление в моем офисе офицеров по наркотикам посеяло семена, из которых выросло мое профессиональное рвение. Стать детективом по наркотикам под прикрытием, тем, кто выглядел как обычный гражданин, но имел при себе оружие и удостоверение полиции, и за кем стоял закон, стало моей профессиональной целью. С того самого момента каждый мой шаг был подчинен попыткам воплотить ее в жизнь.
Сразу же после церемонии принятия присяги и формальной аттестации я пришел в офис Артура и показал ему свой новехонький значок, а также удостоверение личности, подтверждающее, что перед ним стоит новоиспеченный, полностью дозревший коп. После чего я повторил свой настырный вопрос:
— Теперь, когда я настоящий коп, вы сделаете меня нарком?
Он рассмеялся над моим нахальным упорством и сказал:
— Тебе нужно как минимум проходить в форме два года до рассмотрения этого вопроса. Таковы правила.
Тогда я еще не знал, что удача повернется ко мне лицом гораздо раньше.
Десять месяцев я осваивал тонкости службы патрульного: выписывал дорожные штрафы, таскал за шиворот пьяных, расследовал кражи и грабежи, бытовые конфликты и т. п. Это не очень похоже на то, что вы видите в телесериалах про полицейских, но для меня все было непривычно и увлекательно. Я продолжал донимать Артура каждый раз, когда встречал его, просьбой «сделать меня нарком» и однажды удостоился большего, чем улыбки и качания головой.
Стать детективом по наркотикам под прикрытием, тем, кто выглядел как обычный гражданин, но имел при себе оружие и удостоверение полиции и за кем стоял закон, стало моей профессиональной целью.
В тот день Артур сказал мне:
— Как ты смотришь на то, чтобы поработать с нами под прикрытием, Рон?
Как вы можете догадаться, я недолго раздумывал.
— Да!
— Это Стоукли Кармайкл[4]. Лидер «Черных пантер» в городе и будет выступать с речью. Мы беспокоимся о возможных последствиях. Что он может сказать? Нам нужен там свой чернокожий, потому что наши белые ребята не очень туда вписываются.
Стоукли Кармайкл, позже получивший известность как Квамей Тьюр, был в свое время премьер-министром партии «Черные пантеры» и идолом движения за гражданские права, так же как Мартин Лютер Кинг[5] и Малкольм Икс[6]. Кармайкл входил в СНКК (Студенческий ненасильственный координационный комитет), а потом стал его лидером и устраивал сидячие акции протеста в заведениях на Юге, где белые хозяева отказывались обслуживать черных. Именно ему приписывают введение в 1966 году понятия «Черная сила» — задиристого боевого клича революции за равноправие черных. Протесты, связанные с движением «Дело жизни черных», — прямое следствие послания Кармайкла.
