– Ты мне лекцию не читай, говори по существу. Я и без тебя это знаю. Сухопутные войска – это отряд Кавлиса, так?
– Совершенно верно.
– А боевая авиация – это гранатометы, которые, возможно, имеются у твоего майора. Не дури мне голову. Я еще раз тебе говорю: давай по существу.
– А я еще раз тебе напомню, Вадим: я сложа руки не сидел. Нельзя использовать в сложившихся обстоятельствах части ВДВ, а только их технику, если на то пошло, вертолеты. Или ты забыл, кто такой майор Кавлис? Он – заместитель командира бригады. Сейчас у него восемь человек, и мы просто обязаны скомплектовать группу поддержки «беркутами», его подчиненными, которые понимают друг друга с полувзгляда. Поэтому я и завел разговор о четком управлении и взаимодействии между десантом и сухопутными войсками.
– Сухопутного отряда, – поправил его Осоргин. – Расписал ты все, как художник, так и вижу перед собой картину «Мишки на Юге». Кстати, предстоящая операция получила название «Юго-запад».
Головачев пожал плечами: не в названии дело.
Осоргин некоторое время молчал, уставив задумчивый взгляд на чернильный прибор, который ему подарили ко дню чекиста.
– Допустим, я соглашусь, – наконец сказал он. – Но меня уже торопят, и сам я тороплюсь. Пока мы будем комплектовать... – Осоргин поймал насмешливый взгляд Головачева. – А ну, Александр Иванович, что там у тебя? – строго спросил он.
– Это не у меня. Ты сам приказал начальнику штаба держать «беркутов» в полной боевой готовности. Вот они и млеют в своих шкурах. Ждут приказа. Не сомневайся, боевую задачу выполнят. И еще как. Ведь это их комбриг сейчас в плену у Безари. Ох и злые «беркуты»...
– Ладно, ладно, не расходись. Я еще ничего не решил.
– Мое предложение тебе понравилось?
– Допустим.
– Тебе ведь не нужно согласовывать с начальством состав группы поддержки? Не нужно, по глазам вижу. А шанс спасти Орешина многократно возрастает. Ну, ты же ничего не теряешь.
– Повторяю: я еще ничего не решил.
– Ну так решай!.. Времени-то нет. Такую группу скомплектуем! В старом составе, матерые «чистильщики», прошли весь Северный Кавказ. Лучшие из лучших. Подразделение твоего ведомства. Чего тебе еще надо?
Осоргин покачал головой, пристально глядя на генерала.
На столе зазвонил телефон.
– Слушаю... Да, соедините. Аксенов на проводе, – сообщил он Головачеву. – Сам проявил инициативу. Беспокоится за родственника. Да, это Осоргин.
– Вадим Романович, – начал Аксенов, – у меня есть одно соображение. Только не знаю, понравится оно вам или нет. Однако вы сами сказали, что любой минимум информации по Николаю и его...
– Постарайтесь изъясняться покороче.
– Хорошо.
В течение полуминуты директор слушал следователя прокуратуры, записал что-то на листе бумаге.
– Согласен. Действуйте. Я позвоню ему. У нас с вами час разница во времени?
– Да, Вадим Романович.
– Значит, ровно в час Москвы пусть будет на месте.
– Спасибо. Всего доброго.
Осоргин положил трубку.
– Ничего определенного, Аксенов постарается выжать еще что-то, может быть, полезное для нас. Не без моей помощи, конечно. – Директор вызвал секретаря и вручил ему лист бумаги. – Ровно в час соедините меня по этому номеру.
– Все это хорошо, – заметил генерал, – но я вынужден вернуть тебя к прерванному разговору, который напрямую касался подразделения твоего ведомства. Что ты решил, Вадим?
Не говоря ни слова, Осоргин протянул Головачеву руку.
Генерал крепко пожал ее.
– Вот это другой разговор, Вадим. Сумеешь организовать спецрейс до Термеза?
– Ты меня спрашиваешь?
– Тогда организовывай.
– Слушаюсь, товарищ генерал-майор! – Осоргин скривил губы и отдал честь.
– Вольно. И свяжись с десантниками в Термезе, пусть оказывают полное содействие. Нам от них только вертолеты потребуются.
Директор тыльной стороной ладони потер подбородок.
– Три-четыре часа потеряем.
– Наоборот, выигрываем, Вадим, уверяю.
– Тебе легко рассуждать, с тебя не спросят. Кого ты рекомендуешь поставить во главе отряда?
– Старшего лейтенанта Аносова. Его заместителем – Равиля Яруллина. Я тотчас отдам им приказ по телефону.
– Я сам распоряжусь. Мне еще оперативную группу в Термез отправлять. Внесу кое-какие коррективы – не без твоей подачи, и в путь. Кстати, ты, Александр Ильич, можешь отправляться в Полярный, здесь тебе делать уже нечего. Все, что смог, ты уже сделал. – Осоргин посмотрел на лист бумаги перед собой, на котором было написано: Алексей Ремез. – А кто этот Ремез? «Беркут»?
