Гости стояли не шелохнувшись. Они ничего не понимали. Даже не заметили, как вооруженные монголы взяли их в кольцо. Они смотрели на мучения своего земляка, как тот, разбрызгивая во все стороны кровь, делает одну бесплодную попытку за другой. Вот он на какое-то время затих, обняв столб левой рукой, а правой, вцепившись в крюк, рвет его из груди. Словно сейчас вспомнив, что горло его не пробито, Кадыр закричал. Жуткий вопль прервался на пронзительно высокой ноте, эхо в горах повторило крик жертвы.
Несчастный извивался всем телом, острие крюка несколько раз коснулось желудка. Кадыр больше не мог терпеть. Сознание милосердно покинуло его.
Безари сделал знак монголу, и тот отпустил веревку. Тело мягко упало на песок. Безари взвел курок пистолета.
– Передай привет судье Кори, – глядя на Кадыра, он выстрелил ему в голову. – Мне свидетели не нужны. – Он резко повернулся к остальным. – Однажды я подкупил вас, вы показали, что судья заведомо шел на обман, состоя в сговоре с кем-то из полевых командиров. Не уверен, что вы не продадитесь во второй раз. Убейте их! – приказал он своим воинам и склонился над клеткой с пленником.
Седые волосы русского командира, плечи, руки были густо забрызганы кровью казненного.
– Как много хопот ты доставляешь, – с деланным сожалением проговорил Безари. – Даже когда сидишь в клетке. Видишь, на тебе снова невинная кровь, ты с ног до головы перепачкался ею. Смертей я, как и ты, Назир, видел предостаточно, поэтому мне неинтересно знать, как умрут «пацифисты», однажды солгавшие: от пули в голову или в сердце. Зато мучаться, как только что казненный, не будут. Кадыр был показательным примером скорее для тебя, чем для них. Ты немного завидуешь Кадыру, правда? – Безари внимательно вгляделся в глаза пленника и покачал головой: – Ай-ай-ай, Назир... Тебя не проведешь. Ты совершенно прав: остальные будут молчать до конца своей жизни. Вернее, до конца моей жизни.
Безари рассмеялся и неожиданно для своего возраста легко вскочил на ноги.
Пятерых таджиков отвели уже на почтительное расстояние от главного дома. Полтора десятка монголов изготовили карабины.
– Эй! – крикнул Безари, неторопливо приближаясь. – Достаточно. По вашим лицам я понял, что во второй раз вы продадитесь только мне. И впредь будете делать то же самое. У меня накрыт достархан, я голоден, и вы испортите мне аппетит. Вас отвезут домой, дорогой вы все хорошенько обдумаете.
Безари круто развернулся на каблуках и зашагал к дому.
Двое берберийцев протащили мимо него труп Кадыра. Ветра не было. Пыль от волочившегося по земле тела еще долго висела в воздухе. Монголы бросили его у песчаного холма, который вдавался в маленькую долину Умуджканта. К нему тотчас устремилась стая хищных птиц.
Огромный семисотсильный американский грузовик «Питербилт»-рефрижератор на приличной скорости взбирался по горной дороге. Полночь. Днем машины редкость в этих местах, а ночью и подавно. Водитель включил дальний свет и тихо матерился на 13-ступенчатую коробку передач, в которых постоянно путался.
– Ё-мое! Я еду на двенадцатой передаче! – С коробки он переключился на пассажира. – Евсей Михайлович, где вы откопали этого динозавра?!
Кришталь, в отличие от водителя, смотрел на дорогу и мелкими глотками пил горячий кофе. Термос из нержавеющей стали зажат между коленями. Приемник настроен на «Радио-1». Красивый женский голос читает стихи Зинаиды Шишовой.
Радикальное средство от скуки – ваш шикарный мотор-лендоле.
Я люблю ваши смуглые руки на эмалевом белом руле.
Евсей указал вперед.
– Шура, дорога пустынная, впереди нет ни одной машины, за которую мог бы зацепиться радар круиз-контроля.
– Чего? – Водитель уже откровенно отвернулся от дороги.
Евсей налил еще кофе.
– Шура, раз уж вы повернулись ко мне, будьте любезны, включите тринадцатую передачу, подогните ноги и отпустите руль к чертовой бабушке! Потом поищите на панели приборов круиз-контроль, который может автоматически поддерживать дистанцию до впереди идущего автомобиля. Но в первую очередь отыщите своими мигалками этот треклятый автомобиль на дороге!
