Вообще Безари знал бесчисленное количество пыток. С момента появления магнитофона на Востоке прижилась пытка, названная «фалангой», когда жертву подвешивают за ноги и бьют по ступням. Безумные крики записывают на пленку и дают прослушать родственнику. И надо видеть, как тот мучается, слыша душераздирающие мученические крики родного человека. Нередко бывает, что такой слушатель кончает жизнь самоубийством. В Ираке во дворце Каср аль Нихайя в бассейн с соляной кислотой погружают вначале руки и ноги жертвы, затем опускают ее туда целиком.
Безари прислушался, перестав массировать ноги... Только ветер шуршит по песку, больше никаких звуков. Хотя... Таджик напряг слух. Да, вот он, стон Черного Назира! Эта собака скулит сейчас в своем ящике. Поганому псу плохо, очень плохо, а еще хуже ему оттого, что сучка его сдохла.
Губы Безари дрогнули в довольной усмешке. Однако он тут же согнал ее с лица: ребенок Назира остался жив. Человек Расмона не сумел должным образом выполнить данного ему поручения, за что и поплатился. Что толку от этого? Ну посмотрел Безари, как вывернули в суставах руки и ноги этому недоумку, несколько раз ударили его задом о землю и вышвырнули за двор. Через час Безари вышел посмотреть, что с этим недоноском. Ничего, лежит пока, хищные птицы уже выклевали ему глаза и содрали кожу с лица. Часок пусть полежит.
Беспокойство все еще жило в Безари, хотя он не представлял, что русские предпримут попытку освободить Назира силовым путем. На официальном уровне шумиха поднимется, тут сомнений нет. Он приказал своим людям докладывать ему о всех новостях, касающихся заложников в Таджикистане. Что до судьи Кори-Исмата, тут у Безари была богатая возможность выбора. Во-первых, он подкупил людей казилкана, и те покажут, что судья заведомо шел на обман, состоя в сговоре с полевым командиром Юсупом. А Безари? Разве он не сделал благого для людей своего края? Не у него ли сейчас на цепи сидит эта собака Назир? А еще Безари справедлив: он покарал человека, солгавшего на Коране. Вначале Безари хотел подбросить труп одного из боевиков Юсупа во двор судьи, что указывало бы на то, что Кори-Исмата и его семью убили люди полевого командира. Однако тогда пришлось бы разговаривать с Юсупом при помощи автоматов. А так, как сделал Безари, частично подставляя себя самого под удар, выглядело естественно, справедливо, как подобает настоящему воину. Правда, бродили еще пущенные им слухи о сговоре Юсупа с Кори-Исматом; но слухи сами собой прекратятся, когда навсегда замолчат купленные свидетели. Прекратятся и распри с Юсупом. Останется Черный Назир, клетка, солнце и... всепоглощающие мысли о глотке воды, вперемежку с думами о смерти жены.
Безари намеренно сообщил пленнику, что сына его пощадили, а вот гибель жены он приукрасил мастерски. Теперь собственная смерть кажется Орешину свежим дуновением ветра.
– Твой мерзкий выродок видел, как насилуют его мать. Его подвели совсем близко. И он, если умел считать, сбился со счета: мои люди становились в очередь за таким лакомым куском. Сказать тебе, что стало с ней потом?
Безари не договорил, пленник плюнул ему в лицо.
Таджик утерся и неожиданно рассмеялся, показывая два ряда золотых зубов. Он даже не ударил пленника. Зачем?
Безари устал за последнее время. Усталость давала о себе знать и тогда, два года назад, когда вырезал он людей кишлаками, поставлял оружие через Афганистан, снимал каски вместе с головами миротворцев. И от отряда Черного Назира уходил усталый, чувствовал, еще чуть-чуть и сдастся он, не дотянет до спасительного перевала. Аллах дал ему силы, он выжил, отомстил за своих братьев. Эта собака будет мучиться за всех убитых сразу.
Безари устремил взгляд в темноту. «Тогда посмотри в сад и, может, ты увидишь, как в степи, как раз напротив сада, находится сейчас Назир». Нет, он ближе, во дворе его дома, а в степи никого не может быть. А если и появится, у него есть надежное войско, чтобы защитить его и несколько кишлаков, которые готовят еду для его людей. Сейчас отряд Безари насчитывал сто сорок человек. Даже не человек, а берберийцев, монголов, живущих в Афганистане, но разговаривающих по-таджикски. Кто еще сможет похвастаться таким войском, как у него?
