На родной Тамбовщине, куда Эктов вернулся уже в сопровождении чекистов, ему предстояло еще хлебнуть отрезвляющей горечи разочарования. Он узнал, что Антонов после разгрома своей «армии» бросил ее остатки и стал спасать свою шкуру, прячась со «свитой» по разным дырам.
Вечером того же дня Котовский и я навестили Эктова в его домике. Бывший штабс-капитан успел поужинать, помыться и, видимо, чувствовал себя более уверенно и спокойно.
— Вы теперь у нас постоянный жилец, — пошутил Григорий Иванович, входя в комнату, где сидел Эктов. — Вот зашли поговорить с вами… Если вы всерьез решили помочь нам — это хорошо. Этому мы будем рады. Подумайте обо всем еще раз. Даем вам для размышлений ночь. А утром скажете, что решили…
— Вы же знаете, я дал согласие, — тихо ответил Эктов. — Я переживаю сейчас тяжелое душевное состояние…
— Мы это чувствуем и понимаем, — заметил Котовский.
— Я хочу вам сказать, что меня затянули во все это дело с Антоновым насильно… Я попал к ним не так, как вы, наверное, представляете. Видите ли, я не приемлю их партийную программу…
— В таком случае, — заметил я, — вам должно быть легче перейти на сторону Советской власти…
— Да, но… — Эктов тяжело вздохнул и провел ладонью по лицу. — Их подполье отныне будет всегда преследовать меня. Ведь подполье-то останется…
— С этим подпольем тоже будет покончено. А вы будете жить там, где вам некого бояться… Но, повторяю, все зависит от вашего поведения, от вашей искренности…
Эктов понимающе закивал головой: «Да, да, конечно!..» Мы решили перейти к деловому разговору.
— Скажите, Павел Тимофеевич, — сказал Котовский, — вы могли бы нам помочь установить связь с Антоновым и руководителями «Союза трудового крестьянства»?
— Да, я постараюсь наладить эти связи. Здесь у меня немало знакомых людей… А вот где сейчас Антонов, я, честно говоря, не знаю. Поверьте мне!..
— Павел Тимофеевич, расскажите поподробнее о главарях мятежа, — попросил Котовский.
— Я порядком оторвался от их среды… сами понимаете… Но если это представляет интерес для вас, я расскажу все, что знаю, что помню… Многие командиры погибли, выбыли по ранению или попали в плен. Есть и такие, которые перешли на сторону Советской власти… Токмаков, командующий 1-й армией Антонова, убит в Озерках. Он был, кстати, на первых порах председателем губернского комитета «Союза трудового крестьянства». Его сменил Богуславский, из офицеров. Но и Богуславский недолго продержался. В половине июня ядро его частей, насколько мне известно, окружили в лесу, возле хутора Батраки, и разбили. Остатки бежали к Хопру и попытались переправиться, но попали под огонь. Там, полагаю, погиб и сам Богуславский. После него командующим партизанской армией стал Кузнецов — кадровый, опытный офицер; он у партизан в большом почете. Но… командовать-то, собственно говоря, было уже нечем: армия была разгромлена наголову…
— А что известно вам об Ишине?..
— О, это весьма колоритная фигура!.. Кулак. В партии эсеров был казначеем и «задержал» у себя партийные деньги — несколько десятков тысяч рублей. После революции, в феврале семнадцатого года, купил около сорока десятин земли, выстроил добротный дом и открыл бакалейную лавку. Член губернского комитета партии эсеров и вообще правая рука Антонова, ведал у него секретными делами. Балагур, язык хорошо подвешен, за словом в карман не лезет, и мужики его слушают. Он у Антонова за главного агитатора и за главного «философа». Денно и нощно поклоняется Бахусу…
— Ну а что представляет собой Матюхин?
— Это вожак без идей, человек с уголовными наклонностями. До революции был конокрадом, угодил в Сибирь, бежал оттуда. После революции пробрался в ваши продотряды, бесчинствовал, обижал крестьян. Его арестовали, но Антонов, будучи начальником уездной милиции, освободил Матюхина… Тщеславен и властолюбив. На Антонова смотрит как на соперника. Однажды между ними была крупная ссора. Матюхин отказался поделить с другими полками захваченные им трофеи… Старается использовать все промахи Антонова, его кутежи, жестокость с народом. Мечтает сесть на его «трон»…
