Москва. НКВД СССР. Кабинет наркома
— И как такое могло выйти? — Берия поднял глаза от документа. — Вы проверили?
— Да, Лаврентий Павлович. Действительно, Гальченко Александр Иванович проходит по ориентировкам. За убийства и разбойные нападения. Ранее судим.
— Хм, так это, стало быть, меня самого в этом винить надо? Это же я ему такое имя придумал… А отдел кадров куда смотрел, когда документы ему выписывал?
— Так он по милицейской ориентировке проходит, ещё три года назад объявили в розыск. Вот глаза-то и замылились… — развел руками Меркулов. — Не могут же они всех преступников на память знать?
— Ну это-то ладно! Поправим. Фамилию оставим, а имя-отчество заменим, дело привычное. Там, в Ярославле, ничего ещё по этому поводу натворить не успели?
— Ждут приказа.
— А у Благова что?
— Не понимает он пока ничего. Нет в действиях инструкторов никакой системы.
— И Коротаев тоже? Неглупый ведь оперативник, я к нему давно присматриваюсь.
— Ему тоже ничего непонятно.
— Так-так-так… — повертел в руках карандаш нарком. — Интересно выходит… Вот что, Всеволод Николаевич, поступим мы следующим образом…
* * *
В этот день, как и во все предыдущие, московские гости не изменили своим привычкам. ЗАГС, ресторан… далее, все по-прежнему.
Но уже после ресторана, опергруппа УНКВД плотно обложила все возможные пути отхода гостей. Предусмотрели и вовсе экзотические — типа прыжка в окно с третьего этажа. Мало ли… их предупредили, что оба клиента — люди весьма и весьма неординарные. Однако же, при этом, категорически запретили применять табельное оружие — в любом случае!
— Руки-ноги у вас есть — и хорош! — недвусмысленно прокомментировал этот приказ заместитель начальника УНКВД. — Чему-то вас всё это время учили ведь? Вот и покажите класс!
* * *
Войдя в здание отдела народного образования, старший группы задержания встретил там наблюдателя, которого выставили на данный пост загодя. Наблюдатель, проходя мимо, кивнул на лестницу — значит, второй этаж…
И действительно, оба гостя обнаружились в коридоре второго этажа. Тот, что помоложе, уселся на жестком диванчике в начале коридора. А второй, смоля папиросу, устроился возле подоконника распахнутого окна. Кроме них двоих, в коридоре находился всего один визитер — пожилой благообразный мужчина, ожидавший своей очереди около одного из кабинетов.
Бесшумными тенями скользнули вдоль по коридору оперативники, блокируя всех троих.
— Гражданин Гальченко? — навис над более молодым гостем старший группы задержания.
— Допустим. А вы, простите, кто таков будете?
— Ярославский уголовный розыск! Оперуполномоченный Синдякин! Попрошу ваши документы!
— Пожалуйста… — в руке сидящего на диванчике человека материализовалась красная книжечка.
— Гальченко Александр Иванович… майор ГУГБ?
— Там так написано, — наклонил голову гость.
— И все же, гражданин Гальченко, я попрошу вас проследовать со мной!
— Куда?
— Не понятно?!
— Нет.
— В уголовный розыск! Вы задержаны!
— На каком основании? — гость был абсолютно невозмутим.
— Там объяснят! Попрошу ваше оружие!
Майор левой рукой оттянул в сторону полу пиджака — блеснул металл пистолета.
— Сами возьмёте?
— Климаков! — кивок старшего группы — Обеспечь!
Оружие перекочевало в карман оперативника.
— Встать! Руки за спину! Вперед!
Гальченко обменялся коротким взглядом со своим спутником. Тот кашлянул, привлекая к себе внимание.
— В чём дело? — покосился на него Синдякин.
— На каком основании произведен арест? — в руках второго гостя мелькнуло служебное удостоверение.
Старший группы внимательно его просмотрел.
— Вы вместе?
— И всё же?
— Не арест — задержание. На данного гражданина имеется ориентировка. Если вам это так интересно — обратитесь к моему руководству. Предупреждая возможные претензии с вашей стороны, скажу — задержание согласовано с руководством УНКВД Ярославля.
